Все они одним миром мазаны. Им везде враги мерещатся.
– Есть еще наши ребята, и они свое слово скажут, – Петр все еще сохранял надежду на благополучный исход.
– Да, хто их слушать-то будет! У Макеева одна бумага все перевесит, – потерянно произнес Сычев.
– Туфта это! – отмахнулся Петр.
– Не, ни туфта, Иваныч. Там такая бумага, не отвертишься!
– Какая? Чья?
– Эта как ее… Ориентировка!
– Ориентировка?! От кого?
– Погоди, Иваныч, не сбивай! Кажись от Рязанова. Нет, от Рязанцева.
– Да хрен с ней с фамилией! Кто такой?
– Начальник Особого отдела 6-й армии.
– Начальник Особого отдела?! – упавшим голосом произнес Петр, и спину обдало холодом.
То, что сейчас он услышал, не походило на театральную сцену с потрясанием бумагами и папкой, которую перед ним разыграл Макеев. Ориентировка – это тебе не донос сверхбдительного красноармейца; по ней без всякого следствия и суда ставили к стенке. Теперь Петра терзал только один вопрос: какое отношение она имела к нему? – и он насел на Сычева.
– Что в ней написано? Что?!!
– Щас, щас… – вспоминал тот. – Э-э-э… Принять меры по задержанию этих, ну, агентов, немецко-фашистских разведорганов и пособников.
– Агентов?!! Пособников?
– Да, так в ней написано.
– Дальше, дальше!..
– И… И там были наши фамилии.
– Чего-о-о?!! Наши? Ты с ума сошел, Сычев?!!
– Лучше бы сошел.
– Нет, постой-постой, Серега! Такого не может быть? Не может быть! – не верил своим ушам Петр.
– Че годить, Иваныч, я своими глазами видел. Макеев мне той бумажкой все в морду тыкал.
Сычев продолжал что-то говорить, а у Петра голова шла кругом. Несколько минут назад у него еще теплилась надежда, что от нелепых обвинений Макеева в предательстве рано или поздно ничего не останется, а его примитивный прием с мифическим заявлением являлся лишь средством психологического давления. Теперь же, когда выплыла ориентировка какого-то там Рязанцева, положение стало безнадежным.
– Не, Серега, этого не может быть?! Тебя на испуг брали, мало ли Сычевых и Прядко, – цеплялся за соломинку Петр.
– Какой там испуг, Иваныч! Ты помнишь Струка?
– Ну…
– Так, то его, суки недобитой, работа!
– Как?!! Его же под Винницей убили?
– Живее нас с тобой, сволота! Вражиной оказался, на допросах у особистов раскололся! Представляешь, его фрицы к нам заслали!
– Заслали?!!
– Теперь, Иваныч, ты понял, кто нас под Винницей подставил!
– У-у-у, сволочь! – застонал Петр и в ярости хватил кулаком по стене.
– Так он, падла, наплел особистам, что это мы отряд на засаду навели.
– Чего-о-о?! – и Петр потерял дар речи.
Предательство, а еще больше оговор Струка потрясли его.
