потребовал Славка.
Я подал ему шашку. Он быстро зажег запал детонатора, длинно и громко свистнул и швырнул бомбу в направлении коряги. Вспышка и грохот произошли почти одновременно, и в отблесках взрыва, уже падая на землю, я заметил корягу, до которой взрывчатка слегка не долетела. Громкий, навзрыд вздох коротко раздался с той стороны, и все стихло.
– Грохнули, что ли? – произнес подрывник.
– Черт его знает! Далеко рвануло.
– Ты чё! Вполне могло угрохать. А, может, контузило. На дно пошел.
Заснуть мы уже не могли и, поджав колени, не обращая внимания на дрожь во всем теле и стук зубов, сидели и смотрели на все более проясняющуюся с рассветом картину поля боя. Корягу постепенно прибило ветром к островку. Никаких признаков нашего злодея обнаружено не было. Весь берег, а также пространство вокруг были усеяны рыбой.
Вяло, без всякого желания, больше по привычке прибирать все к рукам, мы стали собирать рыбу у берега в мешок, хорошо понимая, что она вряд ли нам пригодится, не желая соглашаться с тем, что столько рыбы попросту пропадет без всякой пользы.
Когда солнце уже вовсю светило и пригревало, мы, наконец, отошли от шока, сделали костер и стали завтракать. Аппетита не было, разговаривать не хотелось. Угнетала неопределенность. Было жутко оттого, что мы, может быть, убили человека. И еще более жутко оттого, что он, может быть, жив и здоров.
– Теперь он знает, – нарушил молчание Славка, когда мы закончили с завтраком, – что мы о нем знаем и сечем.
– Ты думаешь, живой?
– Ты был прав, слишком далеко рвануло. Может, оглушило только.
– А куда ж он подевался?
– Не знаю. Одно скажу – он бы тоже плавал, как дохлая рыба.
– Нет, на дно мог пойти. У рыбы пузырь…
– Но все равно, мы должны думать, что он жив. Может, ты сможешь его увидеть? – уже совершенно серьёзно спросил Славка.
– Я попробую, но не знаю.
– Попробуй! Спокойней будет. Давай собираться, надо идти.
Мы стали складывать вещи.
– Да, с вещами мы для него легкая добыча! – пробормотал Славка.
– А что, ему оставлять, что ли?
– Надо все-таки его заловить. Иначе мы от него не уйдем.
– Ну, ты даешь. А как? Он же теперь знает, что мы его сечем. Да и от острова нельзя далеко уходить, если здесь вещи.
– Нет, Колян! Мы сейчас снимемся и пойдем, как будто уходим. Я по дороге приметил место. Тут, недалеко. Мы там спрячем вещи и устроим засаду.
– А если он нападет сразу на берегу?
– Будем стрелять. Место открытое, ему не выгодно.
Мы упаковывали вещи. Я чувствовал себя опустошенным и уже не пытался ничего увидеть. Взгляд мой механически бродил от предмета к предмету и упал, в конце концов, на корягу у берега. Перед глазами вдруг возникла картина взрыва, я почувствовал сильную боль в ушах, легкие с хрипом
