на меня. Я отметил некоторое сходство ее лица с тем, что я видел в зеркале.
– Ты выздоравливай. Школу пропускаешь. А там сейчас подготовка к экзаменам идет. Нельзя пропускать.
– Что? Школа?
Мать удивленно посмотрела на доктора.
– Да, я помню, – тут же поправился я. – В школу. Экзамены. Я буду готовиться.
Мать еще раз обняла меня, сказала:
– Я завтра еще зайду. Принесу твои тетрадки и учебники.
– Хорошо. Спасибо, – кисло ответил я.
– Тогда я пойду?
Нестеров кивнул:
– Идите. Андрею уже пора на процедуры.
Я проводил ее взглядом, посмотрел на доктора.
– Ну, чего моргаешь? – добро улыбнулся тот. – Давай в отделение, альпинист!
Все оставшееся время до вечера я так и бродил, глядя по сторонам, стараясь привыкнуть к обстановке, хрустя яблоками из сада Екатерины Авдотьевны. Вечером всех отправили на процедуры – по уколу обезболивающего в полупопие, и отбой.
За весь день переживаний я порядком устал и едва лег на скрипучую сетчатую кровать и укрылся колючим одеялом, как тут же заснул.
Что-то снилось, но что именно – вспомнить я не мог. Что-то тревожное, серое, неумолимо надвигающееся. Оно катило на меня, закрывая собой горизонт, все ближе, и ближе, и ближе, не давая дышать.
Я вздрогнул и проснулся. Некоторое время прислушивался к истошному биению сердца, пытаясь понять, где и что случилось.
Было темно, еще не рассвело. Не видя еще ничего, я осторожно спустил ноги со скрипучей кровати.
– Не спится? – прошипел противный голос, и я едва не закричал.
Это был Кайрат Айдынович. Во тьме его глаза поблескивали, отражая лунный свет, а сам он походил на какого-то монстра или вампира.
– Ага, не спится, – с трудом выдавил я, облизнув пересохшие губы. – Водички хотел попить.
– Водички? – с какой-то странной насмешливой интонацией спросил он.
И зыркнул на меня так, что мне стало не по себе.
– Ну да, – промямлил я, не понимая, что происходит.
Кошмарный сон еще не отпускал, сбивая с толку – я не мог до конца понять где нахожусь: в реальности или уже в загробном мире.
Некоторое время молчали. Возникла неловкость, мне казалось, что собеседник мой еще недоговорил что-то, но поделиться с этим он явно не спешил и глазел на меня своим волчьим, давящим взглядом.
– Послушай, парень, а ты ничего не хочешь мне рассказать? – вдруг переменился в лице Кайрат Айдынович.
Он подался вперед, так, что почти в упор теперь глядел на меня.
– Что рассказать? – насторожился я.
– Кто ты такой на самом деле?
Холодок побежал у меня по спине. Но мне хватило ума сделать вид, что я ничего не понимаю.
– О чем вы?
– Паренек, не надо врать мне, я этого не люблю. Я вранье нюхом чую. Скажи мне лучше правду, кто ты такой?
«А
