кто-то зазвенел больничной «уткой», уронив ее на пол.
Скрипнула дверь палаты.
– Эй, молодой! – крикнула Тома, просовывая голову в двери. – Молодой!
И глянула на меня.
– Вы мне? – спросил я, растерявшись.
– Ну а кому еще?! Чего разлегся?
– А что делать надо?
– Быстро в коридор. По твою душу пришли.
– Кто? – не понял я. – Мать?
– Нет, не мать.
Тома вдруг нахмурилась и стало понятно, что ничего хорошего не жди. Я мельком глянул на Кайрата Айдыновича и поймал его довольный, звериный взгляд, словно говоривший – вот ты и допрыгался, голубчик!
– А кто тогда? – спросил я Томы.
– Да мне-то откуда знать? – раздраженно ответила та. – Человек в форме. Знать, натворил что-то?
Я пожал плечами.
«Успел стукануть?» – украдкой глянув на Кайрата Айдыновича, подумал я.
– Чего разлегся? Иди! – приказала Тома, занося в палату половое ведро и швабру.
Я медленно побрел на выход, ожидая самого худшего.
Услышал, как в спину Кайрат Айдынович тихо, со злорадством, произнес:
– Доползался, альпинист!
Глава 3. Дом
Люди в форме – фраза, от которой сразу становится не по себе. Почему? Я и сам не знал. Ведь я никого не убивал, никого не грабил. Хотя, тут можно поспорить. Душа моя вселилась в паренька, который все же умер. Но я-то ни при чем!
Люди в форме… От чего же становится не по себе после этих слов? Может быть, потому что просто так они не приходят? Значит, случилось что. Что-то нехорошее…
Я шел по коридору на ватных ногах. Чего ожидать? А может, рвануть наутек? Нет. Глупо вроде как-то получится. Лишние подозрения будут.
Одно я знал точно – говорить про переселение душ и то, что я из будущего, точно нельзя. Никому. Даже самым близким. Даже матери. Упекут в психушку. Если что, буду держаться версии о том, что сильно ударился головой и частично потерял память. А там дальше видно будет. В крайнем случае пойду в полную несознанку.
Я подошел к милиционеру, который стоял у окна.
– Здравствуйте! – как можно спокойным голосом произнес я.
– Добрый день, – устало ответил тот. Представился: – Участковый инспектор Елякин.
От него пахло жжеными спичками, а сам он походил на сушеного карася. Худой, с впалыми серыми от щетины щеками, он выглядел не лучшим образом – видимо, был после ночной смены.
– Я к вам протокол составить пришел, – пояснил инспектор. – Заявление будете писать?
– Какое?
– О падении с третьего этажа.
– Что?!
– Ну вы же с третьего этажа упали. Или, может быть, вас скинули?
Участковый пристально посмотрел на меня.
– Надо разобраться. А то вдруг это какое-то хулиганство. А это уже
