Она только потребовала деньги за следующие сутки, слава богу, пара сотен остались по карманам.
И вот, который час сижу на чёртовом подоконнике, лью слёзы, и когда Грозный написал, я послала его к чертям. Он во всём виноват, Ирине незачем было меня подставлять, и Тамаре Васильевне тоже. Все жили как жили и ничего не мешало, все были довольны. А тут, стоило Грозному объявиться в общежитии, и начались проблемы.
От рыданий и мыслей, куда деваться, уже разболелась голова. За окном давно стемнело, соседи опять пьянствуют, девушки выселились ещё в обед. Уверена, они стащили у меня деньги, мужики не могли, иначе украли бы их ещё в первую ночь.
Вздрагиваю, когда за стеной раздаётся грохот, а следом дикий хохот, и в этом шуме я разбираю слова «давай, вперёд», но не успеваю ничего понять, как дверь распахивается, ударившись о стену, и в комнату заходят двое мужиков. Один низкий и толстый, в расстёгнутой рубашке, являющей миру его волосатое пузо. А второй повыше, но крепкий такой, в одних потёртых джинсах.
– Красавица не желает с нами выпить? – заплетающимся языком спрашивает высокий, пока пузатый вытирает рот и осматривает меня с ног до головы.
– Нет, – вжимаюсь в окно, предчувствия беду.
– Ломается, – комментирует низкий и надвигается на меня. – Цену себе набиваешь?
Сердце пускается вскачь, дрожащими руками нащупываю ручку окна, но вспоминаю, что она заколочена гвоздями, единственный выход – это дверь, потому что в форточку я не влезу.
– Девка что надо, лучше вчерашних, – скалится высокий, обнажив жёлтые зубы, так же приближаясь ко мне.
Я знаю, прекрасно помню глаза человека, который собирается насиловать. Очень не к месту вспоминается взгляд Грозного тогда в его квартире. В его глазах были только похоть, желание и возбуждение. А у этих мужиков… как и у Ромы в тот злополучный вечер.
– Я полицию вызвала, – лепечу и тут же вскрикиваю, когда меня хватают за волосы и валят на пол прямо у грязных вонючих ног.
– Зря ты это сказала, – ржёт один из них, не вижу кто. – Но ладно, мы быстро справимся, – слышу звук расстёгиваемой молнии штанов.
Не знаю, стоит ли кричать, кто-то придёт на помощь? Очень сомневаюсь.
– Хватай и пошли, – говорит вроде низкий.
– Не, пусть нас ублажит, потом уведём, – отвечает второй, и, пользуясь их переговорами, начинаю двигаться к выходу, так и стоя на карачках. – Куда, сучка? – хватает за волосы и, потянув обратно, наклоняется и влепляет мне пощёчину с такой силой, что на секунду перед глазами всё расплывается, а в ушах звенит.
На мои крики сбежались их дружки, и теперь в комнате семь грязных, вонючих и пьяных мужиков. Это конец, мне не сбежать, не спастись. Быть изнасилованной подобными особями… вот этого я точно не переживу.
Лучше умереть сразу.
С пеленой слёз на глазах я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь, что
