уже? – устало спрашиваю, но не дожидаюсь ответа. – Помимо этого у нас до хрена точек дохода.
– У тебя башка потекла от этой девки, – вздыхает. – Ладно, хрен с тобой. Раз всё на мне, ты не лезешь и учить меня не будешь, если я сам совета не спрошу.
– Без базара, – соглашаюсь и на этом отключаюсь, как раз когда заезжаю за железные ворота.
Киваю охране на территории и, перед тем как выйти из тачки, набираю сообщение Хрустальной.
«Через два часа сообщишь место твоего нахождения, я тебя заберу, исправлять ошибки будешь. Но тебе, Хрустальная, нужно хорошенько подумать. Откажешься, и я палец о палец не ударю. Трогать не буду.»
Отправляю и покидаю салон авто. Обогнув машину, забираю из багажника брошенный туда ещё у общаги подарок и направляюсь к дому.
– Явился, – кидает с предъявой отец, едва я оказываюсь в холле.
– Не к тебе, – выплёвываю, и не посмотрев в его сторону.
– Давид, – хватает за локоть, когда я собираюсь пройти мимо. – Пошли в кабинет, у Дамиры чтение сейчас.
– Бедный ребёнок, – мотаю головой, но с ним иду.
– Садись, – указывает на кожаное кресло возле рабочего стола, и я плюхаюсь в него. – Как прошла поездка? – спрашивает, заняв место по другую сторону.
– Жив, к твоему сожалению, – не удерживаюсь от колкости.
– Не начинай, – цедит сквозь зубы. – Я никогда не желал тебе ничего плохого…
– Поэтому мать на аборт отправил, – киваю и в глаза его смотрю.
Такие же, как мои. Вообще, после знакомства с ним я понял, что вылитый он, прямо ксерокопия. Наверное, именно из-за этого мать смотрела на меня и плакала, я ей его напоминал.
– Времена такие были…
– Я эту хрень уже слышал, давай к теме, – перебиваю, не имея ни малейшего желания слушать о том, как он несколько месяцев трахал официантку, и та залетела.
– Мне сообщили, что ты летал на юг Италии, что у тебя там за дела? – спрашивает, взглядом сканирует, ищет ответ в моих глазах, на что я только хмыкаю.
– Тебе-то какое дело? У меня бизнес, и я…
– Ты молод и глуп, – повышает тон. – Ты хоть понимаешь, какие там люди? Знаешь, каким боком твои аферы могут выйти?
– Не лезь в мои дела, – цежу сквозь зубы, подавшись вперёд. – Я этим занимаюсь с шестнадцати лет и знаю, что делаю, – встаю на ноги, собираясь уйти.
– Мне донесли, что тебя заметили, – прилетает в спину.
– Я знаю, – бросаю через плечо и покидаю кабинет. – Мира-а-а, – зову единственного человека в этом доме, на которого мне не наплевать.
– Давид! – раздаётся сверху, потом топот ножек, и вот сестра уже летит по лестнице в мои объятия.
Отставляю подарок на пол и развожу руки, чтобы поймать девочку. Поднять её и кружить в воздухе, как в детстве, пока она заливисто смеётся.
– Тебя так долго не было, – надувает свои пухлые губы.
– Дела, смородинка, – виновато смотрю на неё и
