получил за это деньги… Много денег, там были миллионы просмотров.
Какое-то время мы молчим, осознавая масштаб проблемы. Потом Том спрашивает:
– Хочешь найти его? Подать иск?
– Ну, разумеется! – взрываюсь я от глупых вопросов.
Том внимательно смотрит на меня и кривит губы.
– Ну, разумеется… это бесполезно.
От услышанного я сначала впадаю в ступор, а потом начинаю злиться.
– Ты в своем уме? Он должен быть наказан!
– И чего ты этим добьешься? – пожимает плечами Том. – Компенсации? Она тебе нужна? Тебе нужны суды? Белинда, все уже видели наш секс, и нам никогда не удалить его отовсюду, так какой в этом смысл?!
– Показать другим, что так делать нельзя! Чтобы больше никто никогда не попал в такую ситуацию!
– Боже, да не строй из себя альтруистку… Это ничем никому не поможет. Такие ситуации происходили, происходят и будут происходить. Ты хочешь возмездия, но оно невозможно. Никто не сотрет людям из памяти этот ролик. Мы только потратим нервы и время, и неизвестно, сделаем ли лучше.
– Ты предлагаешь оставить все как есть?
– Да, я предлагаю оставить все как есть.
Отец качает головой.
– Нет, Том. Она права. Такие действия должны нести за собой последствия.
Том чуть ли не рычит, вскакивая с дивана.
– Тогда занимайтесь этим без меня. Я просто хочу делать свою работу, хочу выпускать альбомы и писать музыку, я не хочу погрязать в скандале.
Я закрываю лицо ладонями, ставлю локти на колени.
– Мы уже в скандале, – говорю я ему. – Это везде! Весь интернет этим заполнен! Мы в топе поисковых запросов и в топе Твиттера!
– Без меня, – повторяет Том, поднимая руки. – Меня не втягивайте.
Через секунду за ним закрывается дверь, оставляя после себя холодный порыв воздуха.
– Бельчонок, – отец присаживается рядом со мной, – я сделаю все, чтобы тебя защитить, – и прижимает к себе.
Я утыкаюсь носом ему в плечо.
– Спасибо, пап.
Я третий час листаю Тикток: просматриваю одни и те же тренды от разных людей миллион раз подряд. Одинаковые треки въедаются в подкорку, и в мыслях не остается ничего, кроме них. Котики, рецепты, макияж – мои мозги скоро потекут из ушей. Но я не против: когда смотрю короткие клипы, которые любезно подбирает для меня нейросеть, то ни о чем не думаю, а самое главное – не вижу никаких комментариев о себе или о нас с Томом.
Сегодня ночью я не смогла уснуть, потому что тревога от случившегося днем заполнила грудь и не давала нормально дышать. Я то и дело задыхалась, когда снова и снова прокручивала в голове нашу прогулку к машине после фотосессии. Я мучилась и ворочалась с боку на бок, а потом просто зашла в Тикток и пропала. Не осталось ни мыслей, ни тревоги, ни эмоций. Только тупое поглощение быстрого контента.
Я прокручиваю ленту и вдруг замираю. Внутри все холодеет и оглушающе трескается. На экране я вижу нас с Томом, и поначалу
