представлялись более чем сомнительными. Я ожидал, что меня отошлют на Форум и усадят на место Кассиана Пауэрса в Имперском совете, заставят занять должность, которой я много лет избегал. Однажды распрощавшись со мной, император не рискнул бы потерять меня снова. Я оставался крайне важной и опасной фигурой на шахматной доске. Сириани Дораяика продолжал охоту за мной, был готов достать меня даже из-под земли, чтобы, с одной стороны, отомстить за унижение, что я причинил ему своим побегом, а с другой – разорвать причинно-следственную связь между нашим временем и далеким будущим Тихого. Пресечь этот кратчайший путь.
Но, встречая свой последний серый рассвет на Нессе, я ни в чем не был уверен.
Несс так долго был моей тюрьмой, но он также стал мне домом. Мы с Валкой прожили здесь почти семьдесят лет, дольше, чем обычно живут плебеи, и, несмотря на ограниченную свободу, эти годы стали одними из самых счастливых в моей трагической жизни. После Эуэ меня словно окутал сумрак, начался закат моей души. На Нессе был рассвет, но звезда этой планеты, как и моя собственная, заходила. Вскоре здесь снова достанут белые простыни и накроют ими столы и диваны, и никто больше не явится, чтобы их снять. Пыль осядет на все в поместье Маддало и останется лежать, пока… пока на Несс не обрушится огненный дождь.
А он обрушится.
Вы наверняка знаете о том, как сьельсины пришли на Несс и сожгли его холмы. Слышали, как до последнего держали оборону Линч и Карцинель, как горели огромные верфи, как была опустошена и сровнена с землей Сананна, а ее жители и башни перемолоты, словно зерно жерновами. Кто-то из вас, возможно, увидит запись: армаду верховного вайядана Вати Инамны и самого вайядана, водружающего на ступенях дворца магнарха черные знамена. Вы услышите истории об отважном капитане Гекторе Оливе, который бросил вызов врагу, когда все казалось потерянным.
А также услышите, что Адриан Марло не откликнулся на зов Империи, когда та больше всего в нем нуждалась.
Но все это дела грядущих дней. А в тот день, когда серый рассвет зазолотился в лучах солнца и я в последний раз увидел зеленые холмы Несса, стояла яркая светлая осень. В лесу было свежо, трава зеленела, а стройные кипарисы во дворе поместья Маддало покачивались и нагибали макушки на ветру. Будущее казалось… не особенно светлым, но открытым – как бледное чистое небо.
– Даже не хочется уезжать, – сказала Валка, отыскав меня в портике у мощеной подъездной дорожки.
Она взяла меня за восстановленную руку. Я не ответил, лишь посмотрел на покрытый лепниной навес и обернулся на круглые двери с мозаичными стеклами. Позади стояли Каффу и семейство старшего смотрителя Грена – все, что осталось от прислуги.
Один из детей Грена помахал мне. Я играючи отдал ему честь, и мальчуган широко улыбнулся. Его сестра прятала лицо в материнской юбке.
– Понимаю. Но сам я хочу уехать, – сказал я Валке.
В тот момент я твердо это решил. Я был готов уехать, готов избавиться от слежки и давления Венанциана. Я был не менее решителен, чем тем утром у могилы
