Сильнее. И такой острой, что воздух буквально кровоточил у нее под ногами.
Но под мышкой у нее была зажата грубая деревянная трубка для свитков, а через плечо висела сумка. И взгляд ее глаз едва не разбил Каори сердце.
– И ты уезжаешь?
Девушка кивнула.
– Прости.
– Но почему?
– Аиша бы воспротивилась. Это опозорит ее память.
– Ты думаешь, что раскол – моя вина? – Каори поднялась на ноги. – Юкико уходит. А я бы хотела, чтобы все остались и боролись вместе, как всегда.
– Теперь это больше, чем просто борьба, – ответила Мичи, махнув рукой. – И Даичи всегда говорил, что борьба – не только про нас. Кагэ хотели открыть глаза людям и показать, что им надо сражаться. У нас есть шанс победить, если мятежники Гильдии встанут на…
– Мятежники? Боги, давай называть вещи своими именами, Мичи. Не мятежники – трусы.
– Ты не знаешь, каково им. Жить, сохраняя молчание. Существовать в окружении жестокости и несправедливости, понимая, что, если ты произнесешь лишь слово, хотя ты исходишь криком, твои потуги ни к чему не приведут, кроме того, что вместо одного умрут двое. – Она добавила: – А я жила так каждый день в течение последних четырех лет. В общем, требуется сила, в которую ты не хочешь верить.
– Если ты намекаешь на свиней из Гильдии, то – да, ни за что не поверю.
– Аиша научила меня многое скрывать. Она говорила примерно так: «Пусть оно тлеет. Держи все внутри, спрятав до тех пор, пока оно не станет действительно важным. Вот тогда нужно встать и рискнуть. И пролить кровь. Да, ставки высоки. Но мы сможем победить». – Мичи пожала плечами. – День, когда мы победим, настает, Каори. Но нам необходима Юкико.
Каори сделала долгий размеренный вдох.
– Ты – проклятая предательница, – ядовито выплюнула она.
Мичи отпрянула, как будто Каори ударила ее.
– Я привела тебя сюда! – крикнула Каори. – Я относилась к тебе как к кровной сестре! И научила тебя всему! И вот так ты мне отплатила? Ты покидаешь нас? Сейчас, Мичи?
– Что-то с тобой не так, сестра. – На глаза Мичи навернулись слезы. – Что-то в тебе сломалось. Полагаю, мы с тобой по-разному представляем мир, который наступит, когда кошмар закончится. Я вижу голубое небо, зеленые поля и детей, танцующих под чистым дождем. И я не притворяюсь, что я хорошая и чистая. Я чувствую ту же ненависть, что и ты. И тоже хочу, чтобы враги страдали. Как страдал мой дядя. И деревня. Но потом… я жажду чего-нибудь другого – чтобы стало лучше, чем сейчас. А ты желаешь только одного – вдыхать дым. Тебя даже не волнует, будет ли потом, – ты лишь собираешься наблюдать, как все горит. – По лицу Мичи лились слезы, когда она коснулась предплечья Каори. – И мне бы очень хотелось помочь тебе, исправить то, что сломалось, но я не представляю как…
Каори хлопнула Мичи по руке, и лицо у нее исказилось от ярости.
– Не прикасайся ко мне!
– Пойдем с нами.
– Нет. Никогда в жизни я не встану в один ряд
