наймы вразброд.
– Да, да, умница, не оставлю я покуда Аришу. Надо, чтоб она со мной вместе недельки две пожила, пока к Питеру малость попривыкнет.
Часов в десять утра явился из участка Ардальон Сергеев.
– Возьми и подавись своим паспортом, – сказал он, подавая Акулине паспорт. – Только паспорт твой прописан, хоть и без больничной марки. Прописали, что ты проездом… Только поденного пятиалтынного, что у тебя за мной есть, ты уже не получишь. Он у меня за прописку останется.
Акулина опешила.
– Да как же это так, милостивец? – проговорила она. – На что же я сегодня жевать-то буду? Ведь у меня денег-то от дороги всего только шесть копеек осталось.
– А уж это твое дело. У меня даже правило, чтобы за прописку паспорта три гривенника с души взыскивать. Ну да уж бог с тобой – иди на все четыре стороны, пускай мы будем при убытке.
Разговаривать больше уж не приходилось. Акулина печально покачала головой и отправилась в избу надевать котомку, чтобы тронуться в путь. Арина последовала за ней.
– Что ж за хлеб-то за соль хозяина не бладарите? Неотесы! – крикнул им вслед Ардальон Сергеев.
Акулина и Арина обернулись и ответили на слова хозяина низким поклоном.
– Благодарим покорно за хлеб, за соль, господин хозяин, – сказала Арина.
Акулина сказала то же самое и прибавила:
– Не поминай лихом, Ардальон Сергеич. Прощайте, землячки, прощайте, товарки! Прощайте, мужички! – крикнула она рабочим на огороде.
– Прощайте! Счастливо! С Богом! – приветствовали те от парников Акулину и Арину.
Надев душегреи, привязав на спины котомки, Акулина и Арина вышли из ворот огорода на улицу и остановились в нерешимости, куда им идти, направо или налево. Улица или, лучше сказать, переулок, на который выходил огород, был хоть и замощенный, но пустынный, ибо находился на окраине города. Кой-где только виднелись ветхие деревянные строения.
– Куда идти? – задала Акулина вопрос Арине. – Вот мы и не спросили у новоладожской-то бабы: на Никольский рынок направо иль налево?
– Да ведь мы порешили, Акулинушка, прежде по огородам походить.
– И по огородам, милая, тоже надо знать, направо или налево. Ведь вот третьего дня мы тут где-то поблизости были на огороде.
– Да пойдем направо на счастье. Вон там у ворот дома мужик стоит, у него и спросим.
– Постой… Прежде надо помолиться, – сказала Акулина, увидав вдали блестящий крест какой-то церкви.
И Акулина, и Арина начали набожно креститься на церковь. Покрестившись, они отправились направо. У покосившихся ворот ветхого дома действительно стоял мужик в полосатой шерстяной фуфайке и курил самодельную папироску, свернутую из газетной бумаги. Акулина поклонилась ему и спросила:
– Голубчик! Где тут огороды есть поблизости, окромя Ардальона Сергеева огорода?
Мужик, затянувшись папироской, сплюнул длинной слюной и отвечал:
