ночлеге подумать. Милушка, а где же здесь, к примеру, постоялый двор, коли ежели переночевать нам? – отнеслась она к бабе с головой окутанной платком.
– Да переночевать-то можно и у нас в углах, коли ежели у вас паспорты в порядке.
– В порядке, в порядке, милая.
– Ну так хозяйка пустит. Пойдемте со мной. По пятачку она пустит.
– По пятачку с каждой?
– Ну да.
– Фу, как дорого!
– Как дорого? Да ты, умница, должно быть, цен питерских не знаешь. В ночлежном доме и то берут по пяти копеек с носа.
– В ночлежном доме за пять копеек с угощением, – откликнулась женщина с синяком. – Там вечером кружка чаю с куском сахару и с куском хлеба полагается.
– Так ведь в ночлежный-то дом, где с угощением, не всегда и попадешь, коли попозднее придешь. Там, милая, спозаранку места караулят – и всегда все места заняты, особливо на женской половине, – отвечала баба с головой окутанной платком. – Женское отделение маленькое – ну и умаление всегда. Я по зиме раза три туда совалась – и все полно да полно. Придешь – и поворотишь оглобли назад. Пять копеек за ночлег и в таких домах берут, где вовсе без всякого угощения.
– Врешь. Есть и за три копейки. Вот я три дня подряд ночевала за три копейки, да и сегодня туда пойду.
– Голубушка, нельзя ли с тобой нам идти? Проводи нас, – обратилась Акулина к женщине с подбитым глазом.
– Отчего же? Очень просто. Пойдемте.
– Да уж пожертвуйте вы по пятачку-то и идите к нам, – приглашала Акулину баба с головой укутанной платком. – У нас квартира, у нас, по крайности, спи спокойно и чувствуй, что у тебя все твои вещи целы будут. А ведь за три копейки не ведь где ночевать, так того и гляди, что или чулки у тебя украдут, или платок стащат.
– Сделай, брат, одолжение… Коли хозяину что отдашь – все цело будет, – отвечала женщина с подбитым глазом.
Баба с головой укутанной платком, продолжала звать к себе Акулину и Арину:
– Пойдемте, землячки, к нам. По пятачку отдадите, так уж, право, спокойнее будет.
– Умница, да откуда денег-то взять? Ведь нам надо тоже тот расчет держать, что ежели завтра не наймемся, так было бы на что поесть.
– Ну, Бог не без милости. Авось завтра и найметесь. Ведь вы вот со здоровыми ногами, вы на поломойство наняться можете, так вам с полгоря. Хозяйке по пятачку отдадите да ежели на копейку сахару купите, то я вас и чайком дома попоить могу. Чай у меня есть. Заваривать у хозяйки буду, так и вас попою за милую душу.
Акулина и Арина колебались, куда им идти на ночлег. Напиться чаю, не видав целый день горячей пищи, было заманчиво. Они стали шептаться друг с дружкой, рассчитывая, сколько у них останется назавтра денег, ежели они позволят себе это удовольствие.
В это время под навес зашел какой-то бакенбардист в потертом пальто и в войлочной рыжей шапке, посмотрел направо и налево, обозревая присутствующих,
