на оверлоке. Принесла мастерице и уже приготовилась получить свой законный рубль и поняла, что обломалась. Мастерица приняла перчатки в большую стопку, записала в тетрадку и сообщила о правилах игры: для выплаты надо выполнить норму не менее ста штук, а выплата не раньше, чем через два месяца.
Ася вышла из УПК. У кинотеатра стоял дым коромыслом. Сначала она подумала, что кинотеатр горит, но потом присмотрелась и поняла, что накурила толпа стоявших за билетами. Козырек кинотеатра был устроен так, что дым под ним копился и уплотнялся никотиновой тучей, и никого это не бесило и не раздражало. Все прекрасно знали, что внутри еще хуже, после улицы следует получасовое ожидание в холле кинотеатра, медленное, как у лунохода, продвижение к кассе.
Тишина угнетала Асю. Но это была не окружающая тишина, это было одиночество внутри себя. Ася прекрасно видела, что вокруг люди, машины, все шумят, дышат, курят, разговаривают. Со всех сторон горами бугрился город, но сегодня он больше выглядел, как афиша чужого кино.
Грустные мысли изнуряли Асю. Она плелась домой, а в мозгу зрел план, как завтра прогулять школу. На площади обогнал Кизеловский автобус. Раздраженно перешагнула за бордюр. Через площадь было страшно ходить; автобусы, мотоциклы, люди двигались в одной куче. Чему там их учили в школе? Двигаться по тротуару. А где они? Тротуары? Только на проспекте Ленина.
Глава 6
Околесица
– Раскрой сердце и мир сам заговорит с тобой, – в пятый раз повторила старая волчица. – В тебе есть дар созерцании музыки, в тебе есть вера. Просто она спит. Она проснется, когда ты будешь топтать снег и готова будешь ее принять. Это произойдет. Неизбежно. – Потом шаманка понесла такую околесицу, что Асе захотелось выскочить из квартиры и бежать подальше, хоть на другую планету. Правда потом шаманка открыла глаза и извинилась, что напугала, затянулась длинной трубкой. К потолку потянулся удушливый дым с запахом горелых листьев. Это был не табак, по крайней мере, непривычный табак. Прикрыв один глаз, шаманка уставилась на Асю.
– Хочешь, скажу день твоей смерти?
Ася вздрогнула. «Нафига?»
– Хочу! – благоговейным голосом воскликнула Вера.
– Ша! – шикнула на нее шаманка. – Не кричи тут, иначе духов напугаешь. Твой день еще не определен, много ошибок делаешь.
Вера затихла.
– Духи подскажут правильный ответ, если будешь их слушать. Я научу тебя делать бубен, но он тебе не нужен. У тебя прекрасный музыкальный слух, будь добра слушать пение ангелов.
Ася с раздражением поднялась с дивана, пошла в прихожую одеваться.
Шаманка вырвала из ее рук дырявый сапог.
– У меня есть шикарный каучуковый клей. Импортный. Чехословацкий.
Ася никак не могла привыкнуть к резким переменам шаманки. Наверное, она перерождалась каждую минуту. То говорила совсем не то, что понимали обычные люди, то предлагала залатать сапог. Словно била по мозгам поленом.
Терпеливо
