…
В голове звякнул озорной огонек. Захотелось схватить вороватым движением свежего воздуха, несколько минут почувствовать легкость утреннего города, зевавшего гудками машин и подслеповато щурясь глазами не проснувшихся пешеходов.
Сашка стремглав бросился вниз. И минуту спустя сидел на скамеечке, втянув голову в плечи, спрятав руки в карман халата. Нахохлился, будто тот самый упомянутый воробей.
… Марина, пребывая в умиротворенном спокойствии, обладавшая спокойным нравом, за годы работы в медицине, стала фаталистом, уверенная – все происходящее к лучшему.
– Марина! – Сестра от неожиданности вздрогнула.
Игорь Маратович частенько, как и подобает начальству, приходил не вовремя.
– Снегирев здесь?
– Здесь! – рефлекторно, привыкшая «отмазывать» опального хирурга, соврала та.
– Где?
– В операционную позвали… В плановой.
– А чего врешь?
– По привычке.
– Чего ему там делать? Без него не справятся? Пусть ко мне зайдет. И не как обычно. Срочно! – захлопнул дверь и был таков.
… Посидел несколько минут, наблюдая суету утра. Мимо сновали мелко семенящие больные, скрученные неприятной спутницей – болезнью, и бодрящиеся проведующие, со страхом и тревогой поглядывая на неприятное окружение. Сашка потянул сыроватый воздух, чувствуя запах несуществующей плесени. Будто гниение окружало его. Это было наваждением, обманом, иногда преследовавшим его. И за гулом роя в голове послышался рой приглушенных голосов.
Фыркнул. С кряхтеньем поднялся, будто враз постарел на много лет, жизненные силы отдавая пациенту. По часам минуло каких-то десять минут, а по внутреннему хронометру выливалось, будто часовая стрелка шагнула на три-четыре деления.
«Если каждого считать не за цифру статистики, сам станешь похоронным исчислением в хреновой демографической ситуации», – пробубнил под нос, закручивая усталость в витиеватую реплику.
– Чего звали? – спросила Марина, едва Саша переступил порог ординаторской. Как и всякий осведомленный в делах других, она была до крайности любопытна.
– Вчерашний день найти не могли. Специалиста позвали, – отмахнулся Снегирев. Будет настроение, расскажет. Хотя, она узнает раньше, но будет делать вид, что не знает. Чтоб узнать устаревшую новость из уст очевидца. Так интереснее. – Марин, чайку сделаешь?
– Угу… – понимающе сказала сестра и пошла включать чайник, пока Сашка, принимая любимую позу думающего сфинкса, устремил взор на прибольничный парк, в котором любил прохаживаться во время передышек.
Глава 4.
Минус и минус плюс не дают.
Через окно третьего этажа было видно, как Снегирев, бодрой походкой беспечного, не кающегося грешника, выскочил с черного хода приемного покоя и целенаправленно двинул к пустующей
