мебели до инкрустированных бриллиантами и золотом часов на каминной полке.
Гости разделились на группы, и отовсюду неслись голоса: они говорили про волнения на западном острове и про смену губернатора на северном, про успешную разведку газового месторождения, про испытания новых моделей паровозов – легко забыть, что это не дельцы и политики, а церковники и инквизиторы.
Анрейк огляделся с видом, словно все это принадлежало ему. От привычной робости осталось немногое – его место, и правда, было среди разодетой знати, а не практиков в черном. Рейн снова потер клеймо. Сложись иначе, он бы получил приглашение по праву, а не оказался на вечере путем интриг и честолюбивых замыслов.
– Смотри, – шепнул Анрейк, подходя ближе. – Это Нол Я-Эльмон, – он указал на статного мужчину с гривой длинных седых волос, который опирался на трость.
Рейн передернул плечами. Глава Церкви. Тот, кто вещал о смирении, а сам тонул в роскоши, интриган, лицемер и лгун.
Аст скрестил руки:
– Должно быть, у него и туалеты из золота. Не забудь проверить. Отцу расскажешь.
Анрейк продолжал:
– Его отец тоже был главой Церкви. Он готовил сына с детства, что бы тот занял его место. Кир Я-Эльмон ежегодно жертвует городу огромные суммы, ты знал это?
– Может, стоило не брать эти суммы и сразу раздавать беднякам? Кто ему назначил такое большое жалование?
Анрейк явно хотел поспорить, но промолчал.
– Кир Я-Эльмон – потомок самого Яра. Говорят, в их роду сохранилась магия.
– Магия превращать деньги горожан в свое золото?
– Рейн! – воскликнул Анрейк. – Не надо верить злым языкам, не узнав всей правды. Недостойный не мог стать главой Церкви. Послушай меня, я ведь хочу помочь тебе!
Рейн едва не заскрипел зубами от этого узколобия и усилием заставил себя сказать:
– Извини. Расскажи мне, пожалуйста.
– Кир Я-Эльмон всегда был добр ко мне. Я с детства знаю его и не раз играл с Эль, его дочерью, – Анрейк указал на группу женщин в дальнем углу гостиной.
А вот это уже интересно. Церковники считали, что женщины более склонны слушать демонов, и оттого ставили их на ступень ниже мужчин. Если подобраться к Эль, раззадорить – могут ли скопившиеся обиды оказаться столь сильны, что она выступит против отца?
– Которая?
– Слева, в золотом.
Рейн хмыкнул. Ну да, как же дочери главы Церкви быть не в золотом.
Анрейк указывал на худенькую девушку в светло-желтом платье, украшенном золотой нитью. Узкие рукава до локтя подчеркивали, какие маленькие и нежные у нее руки – такие никогда не знали труда. Кудрявые каштановые волосы были собраны в высокую прическу, выбившиеся передние пряди придавали девушке озорной вид.
Женщины вокруг нее были гораздо старше, и скучающее лицо Эль указывало на отсутствие интереса к их разговорам. Почему же она стояла не среди ровесников?
