естественно, активно этим пользовался во благо процветания прачечной Мозесов. Билли уговаривал меня остаться у них насовсем, ведь я своими улыбками делаю им отличную кассу. Что греха таить, мне и самому уходить от них не хотелось: с этой семьей было искренне хорошо, тепло и спокойно. Но я понимал, что так не может продолжаться вечно. Иной раз я ловил на себе их взгляды, в которых блестели сдерживаемые слезы, но мне была неизвестна их причина. Может, я просто действительно такой милый парень, пробивающий на слезу? Понимание пришло несколько позже.
Узнав, что я ищу жилье в не особо благоприятных районах, потому что там дешевле всего, Билли вдруг предложил пожить в квартире их сына пока не заработаю на что-то более приличное.
– Я не могу позволить себе потеснить вашего сына, Билли, в его же собственном доме, – упрямо замотал я головой и дружески похлопал его по плечу. – Я безумно благодарен вам за все, что вы с супругой делаете для меня! Не уверен, что достоин таких хлопот, и мне не хочется вас напрягать своими проблемами, ведь у вас своих хватает…
– Ты его не потеснишь, мой мальчик. Его квартира давно пустует, а у нас с Мири рука не поднимается ее продать. – В глазах мистера Мозеса стояла невообразимая тоска. Его лицо как-то сразу осунулось и постарело, морщинки у глаз стали глубже, а его сильные плечи поникли под грузом пока еще неизвестной мне печали. Сердце тут же сжалось от дурного предчувствия. Я молчал, давая возможность мужчине выдохнуть и рассказать все самому. Немного помолчав, он продолжил: – Его нет в живых. Четыре года назад его убили какие-то отморозки… Так же, как тебя, отделали, порезали, забрали деньги, содрали с руки старинные часы моего деда и оставили умирать в грязной подворотне.
– Черт возьми… Я… Мне так жаль, Билли! – шумно выдохнул я, закрывая лицо ладонями. В груди саднило, словно мне только что в нее вонзили огромный острый кусок стекла. Только когда из легких вышел весь воздух, до меня дошло, что я даже дыхание задержал, пока слушал Мозеса. Невозможно было представить боль утраты этих прекрасных людей. И почему всегда так в жизни получается? Почему хорошим, добрым, честным людям выпадают такие испытания? Почему они страдают? А какие-нибудь ублюдки живут припеваючи и все, абсолютно все, сходит им с рук. Эта тотальная несправедливость меня разозлила настолько, что, только подумав об этом на секунду, я невольно до хруста сжал руки. Теплая мозолистая ладонь накрыла мой кулак в успокоительном жесте.
– Понимаю твои чувства: я тоже злился. Мне хотелось найти их и удавить их собственными руками! Но потом пришло осознание, что сына мне это не вернет, а такая ярость выжигает душу, лишает сна и уничтожает все хорошее во мне. Вспышки гнева пугали жену, которая страдала не меньше моего… Нам пришлось принять это и жить дальше, с этой болью. Знаю одно: он всегда с нами, незримо рядом, в наших сердцах. Пока мы помним и любим тех людей, что покинули нас, они живы.
Голос мужчины стих. Я тяжело сглотнул, стремясь
