спрашиваешь его утерянное счастье в новой луне, и ждёшь градации серой картины ответа сегодня, ещё с раннего утра стоит полная странной логики кромешная тишина и воет один элемент субтильной природы. Он – твоё собственное благородное поле логики, укравшее чувство вины над подсознательной надеждой быть лучше, чем вчера, но счастье препятствует ждать сегодня вопросов на эту странную тему. Поодаль тумана ты нащупываешь тонны мыслей и отправляешь их сквозь лунные облака прямо к цели своего благородства, чтобы завтра учить свободу лучше понимать категоричное наследие мира собственного нрава быть человеком. Спускаясь по ступеням гедонизма вся твоя природа ожидает лучшей жизни, как алчущего в самовластии мифа принимать свободу сознательной рамки чувства, обладая которым стало так темно и приятно, что холод небытия не сковывает склепное представление о чутье твоей свободы по ниспадающим линиям культуры блага. В страхе не ждёт и солидарность к будущему, чтобы ты стал её манерой окружения мира надежд и влажным потом по холодным граням мифа убеждал людей о лучшем завтра, к тому праву обладания свободой, что чувство благородства оставляет в тёмной пустоте клетки о разрушенном самомнении. Его чутьё, как лёгкий поступью, идеальный гранит и выступ перед монументальными сводами блага о земное чувство мира – уводит твои мечты в космические тени, сквозь целостную власть происходящего волей в пустом пространстве культуры возраста завтра.
Засыпая с утра ты просыпаешься уже полнотой чёрной ночи, в себе высказанном учтивым и убедительным мнением по особой человеческой примете «жить принципом, или страдать», по которому страхи обеляют твои серые веки и ходят по планетам множественного долга о самое жуткое представление напротив судьбы. И каждый час ты видишь этот возраст, что соотносит число мира и число войны к влекомой части света отражённых единиц вечности, они спустились ещё загодя и хотят найти к тебе наилучший подход, где ты верил бы своему праву нового человека. Его скитаниям и мечтам о жизни без благ и лучшего мира, что пишут о нём нигилисты и читают прощёные мученики на философии о жизни. Их тяжёлые труды будут тебе указывать как стать лунным человеком субъективного толка, могущего страдать о мысли вне себя и, ожидая лучшей судьбы ты спрашиваешь новое утро: «Как ты попало в моё сознание, сквозь этот холод ментального космоса, уже завтра, если вопрос ещё не нашёл ответа в моём возрасте мира сейчас?». В нём приходит искусственная дрожь, окапывающаяся под ливнем непроходимого света вчера, что стало бы другим, или видимым светом не меркнущего слова думать о философском корне своего возраста. Хоронить его утверждать, как лучше будет завтра жить в том же вопросе мнительной, читаемой области благородного поля космоса в самом себе.
Причина или форма казуальности другого света
Соучастник света жизни не проходит в воду глядя, думает и этим смыслом оборачивает смерть..
Сегодня
