Уильям нервно переступил с ноги на ногу, борясь с порывом отмахнуться от очередного навязчивого виконта. Тот как раз спросил, как Уильяма угораздило потерять маску.
– В пылу карточного сражения, – почти отмахнулся он.
– В игровой зале? – переспросил виконт заинтересовано. – Пожалуй, и мне стоит её посетить, коли там разворачивается такая увлекательная игра.
– Рекомендую поторопиться: когда я ушёл, им как раз не хватало одного человека, – посоветовал Уильям, одновременно исполняя долг вежливости и отделываясь от аристократа.
Наконец-то раскланявшись, он ускорил шаг и состроил самое недоброжелательное лицо из всех возможных. Это не уберегло его ещё от пары бесполезных расшаркиваний, но спасло от долгих бесед: слыша, как Уильям неохотно отвечает на их очаровательный флирт, иные девушки терялись и капитулировали. Он же старался запомнить их имена, чтобы при случае извиниться за своё возмутительное поведение. Но позже – ведь он уже добрался до двери.
Уильям распахнул её настежь, вырываясь на улицу, и тут же раскаялся в этом – в лицо ударил порыв ледяного ветра. Невольно Уильям сделал шаг назад, к теплу и свету, но сдержался и лишь прикрыл за собой дверь: не хотелось, чтобы на террасу проследовал кто-то ещё.
Оставшись в одиночестве и тишине, он огляделся. Мисс Харрингтон нигде не было видно, что немудрено: она вряд ли могла всё это время спокойно простоять на холоде в своём лёгком платье. При этом в зал она не возвращалась, а значит…
Уильям опустил взгляд и улыбнулся. По снегу прочь от главного дома тянулась цепочка явно женских следов. Она вела в оранжерею – тёмное, кажущееся неприветливым здание со стеклянными стенами. Однако Уильям помнил его другим: тёплым, полным сладких запахов и не менее сладких плодов, которые он тайком от слуг срывал в детстве. Прекрасное укрытие.
Было даже жаль нарушать уединение мисс Харрингтон в таком месте. Но Уильям остро чувствовал потребность извиниться: ему не хотелось, чтобы она причислила его к «глупцам, бессмысленно растрачивающим жизнь и деньги». Почему мнение малознакомой девушки с подпорченной репутацией так его волновало, Уильям предпочитал не думать.
– Мисс Харрингтон? – окликнул он, переступая порог оранжереи.
Её силуэт едва угадывался в темноте. Мисс Харрингтон стояла спиной ко входу, под абрикосовым деревом и обнимала себя за плечи. Уильям не удивился бы, заметив на её щеках дорожки от слёз, но, когда мисс Харрингтон обернулась, лицо её было сухим, а взгляд – спокойным.
– Зачем вы пришли, граф Кренберри? – устало поинтересовалась она.
– Я хотел извиниться.
– За что? – Мисс Харрингтон дёрнула плечом. – Вы ничего не говорили.
Тем не менее, её жесты указывали на обратное. Как ни пыталась мисс Харрингтон это скрыть, но Уильям почти физически ощущал источаемую ею обиду. Он аккуратно притворил за собой дверь и шагнул дальше, во мрак и тишину, нарушаемую теперь лишь его голосом.
– Я слушал и не останавливал.
