одинаковых душ… Правда? Да? Вы согласны?
– Гм, да… я согласен, – ответил на удачу Мехлюдьев.
– Вы редактор «Задора»? Главный сотрудник? – сыпал дальше неугомонный поэт. – Я встречал ваше имя, так как слежу за этим журналом и интересуюсь им. Интересы народа, у нас, пишущих людей, должны стоять на первом плане, не правда ли? Да?
– М-да… должны… А позвольте узнать, где вы сотрудничаете? – робко осведомился Мехлюдьев, в то же время чувствуя, что речи его поэтического собеседника начинают давить его и загромождать, как какие-нибудь увесистые тюки, сваливаемые один за другим на его бедную голову.
– О, во многих. в очень многих изданиях! – с азартом воскликнул хозяин. сверкнув зубами и не без самодовольства растянувшись в кресле: – Трудно перечислить издания, в которых я помещаю свои труды! Да вот вам: по отделу поэзии я главный сотрудник «Общественной Размазни»; затем я нишу в «Туче», в «Размалёванном Свете», в «Толкуне»… Из мелких изданий: в «Комаре», в «Салопнице», в «Еже». «Блохе», в «Мгновении»…
– В «Мгновении»?! – удивился Мехлюдьев.
– Да, знаете, разные такие поэтические шалости… Ведь для нас, поэтов, направление необязательно!.. Гм… Ну, где ещё?.. Да трудно, положительно, трудно перечислить.
– А в ежемесячных толстых журналах? – спросил Мехлюдьев.
– Да… Конечно… И в толстых журналах… – уклончиво отвечал ховянн, и тотчас восклнкнул при виде входившей с самоваром Матрёны: – Ага! Вот и самовар!
Мехлюдьев заварил чай и налил по стакану хозяину и себе.
– Видите ли, – говорил поэт, небрежно играя ложечкою в стакане, – тут, собственно, нет ничего необычайного, что я работаю почти во всех изданиях, если принять в соображение, что я пишу стихи с шестилетнего возраста, а печататься стал с 10 лет…
– Что вы говорите?! – изумился Мехлюдьев.
– Могу вас уверить! Да вот, не хочется только рыться в старых бумагах, а то бы и вам показал стихотворение, написанное, когда мне было 5 с чем-то лет… И, знаете, очень недурненькое стихотворение! В общем у меня написано более 10000 стихотворений в разных родах и на всякие случаи, по отделам… Есть отделы: весенний, летний, осенний. зимний… Отделы: грустно-элегический, любовный, вакхический, философический, эмпирический, юмористический, дидактический и, гм… хе-хе-хе… эротический!..
У Мехлюдьева в глазах зарябило от перечисления бесчисленного множества всех этих «ических» отделов стихотворений, и при ежеминутном сверкании зубов посетителя он чувствовал себя в таком состояния, как будто вместо собеседника. с его зубами, перед ним находился фокyсник-гипнотизёр, который держал перед ним не отводя пресловутый блестящий шарик, вследствие чего казалось, будто целое сонмище пауков залезло ему в мозг и заткало все его извилины липкой паутиной.
Он сидел перед зубами поэта совсем истуканом, не будучи в состоянии пошевелить языком, и усиленно хлопая глазами, из опасения заснуть и свалиться бревном под стол.
А
