и добрая женщина так низко себя ценит, приглашая в свою жизнь таких упырей? Неужели она совершенно не верит, что достойна лучшего?!
Находиться дома становилось невыносимо: там постоянно было это животное, которое мама звала Степашкой. Он клянчил у неё деньги, которые ей тяжело доставались, и куда-то уходил. Потом возвращался поздно ночью, тарабанил в двери и орал на весь подъезд. Моё сердце сжималось от страха, когда мама заботливо закрывала за собой двери в комнату и говорила «Спи, спи, доча», а потом я слышала, как он вваливается в квартиру, начинается вошкотня в прихожей, визги, маты… и долго горит свет на кухне, где идут разборки. Когда моё напряжение достигало предела, я набиралась смелости и шла туда, чтобы помочь маме, хоть как-то её спасти. Утром надо было в школу, но после таких ночей мне было жутко стыдно выходить даже в подъезд. Чудилось, будто все знают про наш позор и непременно тычут мне в спину пальцем. Мама замазывала синяки, одевалась в робу и снова отправлялась на смену, пока это чудовище отсыпалось.
Драки и скандалы возобновились в нашей квартире. Мы снова отдалились с мамой, стали реже разговаривать. После ссор я убегала из дома. Мне хотелось исчезнуть, потому что остановить череду насилия я не могла, а находиться в одном помещении с этим дебоширом для меня было пыткой. В своих фантазиях я надеялась, что со мной случится что-то жуткое, я попаду под машину или меня поймает маньяк, и мама поймёт, что дочь ей дороже, чем этот мужик. Но бегство от проблемы не давало ровным счётом ничего. Возвращаясь домой, я видела, что никто даже не заметил моего отсутствия.
Я уже перешла в старшие классы. И тогда стали появляться первые видеопрокаты – с гнусавым переводом «от Гоблина». Мы с подругой часто ходили на боевики с Брюсом Ли и Джеки Чаном. Смотря фильм, я представляла себя в главной роли и думала, как ловко могла бы расправиться с маминым обидчиком. Через некоторое время записалась в школу боевых искусств: было очевидно, что мне не хватает силы и навыков, чтобы победить Степана. Я решила стать орудием возмездия.
Целый год добросовестно ходила на тренировки. Наш тренер Олег два года изучал кунг-фу в монастыре Шаолинь, он обучал нас искусству самообороны. Он говорил, что самый лучший бой – это бой, который не состоялся, что задача воина – сохранять самообладание в любой ситуации, а также повторял, что если ты испытал ненависть к врагу, то проиграл, так как находишься в его власти.
Сначала мне было непонятно, как стойки и движения, похожие на танцевальные (Ушу), могут помочь в ведении боя. Но лишних вопросов не задавала. Упорно выполняла отжимания с хлопком, балансировала на одной ноге, делала растяжки и качала пресс. Через несколько месяцев начались спарринги. Я училась терпеть боль и держать удар. Наш учитель нередко напоминал: «Не имеет значения, какой силы удар ты можешь нанести – куда важнее, какой силы удар ты можешь выдержать». Эта фраза потом нередко мне помогала.
