способах разрушения и убийства. Как из подручных материалов сделать бомбу, как прятаться, как убежать так, чтобы не нашли. Но я говорю, что нашёл ритуал Убежища, только не знаю, как он работает, потому что кроме одной строчки вызова, о нём ничего нет.
– Пойдёт на крайний случай, – кивает мне дядя Саша. – Что выяснил ещё?
– До определённого возраста, это примерно два моих, они не могут делать «соитие», не знаю, что это, – произношу я в ответ. – А вот потом им надо побольше. Я подумал, а если они держат самок и смесков для этого?
– То есть невзирая на возраст… – задумчиво отвечает мне он. – Имеет право на жизнь.
И тут дядя Саша объясняет мне непонятное слово, поясняя, что у людей самки могут быть без смертельного риска с гораздо более раннего возраста, правда, это разрушит их психику, но мы оба понимаем, что Высшим наплевать на психику Низших. Мне от этих объяснений становится нехорошо, получается, что Высшие не просто пытают, а делают вот это, отчего самки потом становятся как мёртвые.
– Это отвратительно, – говорю я ему. – Просто невозможно, как отвратительно.
– Кто бы спорил, – вздыхает дядя Саша. – Так… Что у нас с историей осталось?
– Могильники… – отвечаю ему я. – Примерно раз в сто лет появляются упоминания о могильниках.
– Что это такое? – интересуется он.
– Места, где много-много мёртвых Низших, как эпидемия, – объясняю я ему. – Их сжигают специальным образом.
– То есть, возможно, раз в сто лет подавляется восстание, – дядя Саша смотрит в потолок, чему-то грустно улыбаясь. – Так, ты завтра разбираешься в доступных тебе химических элементах, а дальше начинаем эксперименты. Учитывая, что совсем не жалко только Высших, они и будут крысками.
Я уже знаю, что такое «крыски». Могу сказать, что меня этот план только радует, потому что мне как раз терять нечего. Если подумать, единственное родное мне существо я вижу в снах, а в реальности у меня ничего нет. Вот бы уйти к нему туда, где он, но, боюсь, это даже со всей магией невозможно. Может быть, когда я умру, то смогу переселиться в сны насовсем? Пусть дядя Саша не сможет быть со мной там постоянно, но я потерплю. Зато не будет боли и страха. Правда, страха во мне уже нет, дядя Саша говорит, это оттого, что у меня появилась хоть какая-то опора в жизни.
Правда, осознавать, что всего через год меня не станет… Нет, не страшно – неприятно. Но мы что-нибудь придумаем, обязательно. Дядя Саша говорит, что безвыходных положений не бывает. Возможно, он прав.
Утро ничем не отличается от других таких же. Я поднимаюсь со своей лежанки, чтобы отправиться привычным путём, но сначала надо сделать зарядку. Мне её показал дядя Саша, конечно же. Сначала разминка, потом упражнения на скорость, на силу. С каждым днём у меня получается всё лучше, но я не останавливаюсь, пока не начинаю купаться в собственном поту. После этого нужно «принять душ», как говорит дядя Саша, в моем случае – облиться из ведра. Хорошо, хоть воду в нём не нужно носить самому. Что-то изобретать, впрочем, очень неумно. Я разок попробовал,
