этого Коля – единственный сын в интеллигентной московской семье – даже и вообразить не мог. У его родителей тоже отношения складывались по-всякому, но за годы совместной жизни отец с матерью как-то притерлись, притерпелись друг к другу. Порой соскальзывали в привычные упреки. Дело нехитрое: одно сказанное не тем тоном слово, и пошло-поехало, «понеслась зима в Ташкент», как любил приговаривать Колин отец. Но они шли на взаимные уступки, а главное, любили сына и всегда оберегали его. Им бы и в голову не пришло делать его заложником своих ссор. Да и не так страшны были эти ссоры…
Колин отец, Александр Николаевич Галынин, авиаконструктор и преподаватель МАИ, был красавцем и пользовался большим успехом у дам. Он так хорош, считали дамы, что грех не поделиться. «Не жадничай, Натка, – откровенно заявляли Колиной маме приятельницы. – Неужели ж все это тебе одной?»
Иногда Александр Николаевич, избалованный женским вниманием, позволял себе небольшие «отлучки», легкие «загулы». Ничего серьезного, ему просто хотелось почувствовать себя молодым. И стоило Колиной маме нахмурить бровь, как он дисциплинированным солдатиком возвращался в строй.
Зато стоило Наталье Львовне отлучиться из дому – а ей часто приходилось ездить в командировки, – как Александр Николаевич начинал томиться, хандрить, кукситься и даже болеть. Нет, он не ревновал жену. Но без нее ему было плохо, он места себе не находил. И Коля видел, что отец не притворяется, не симулирует, у него и вправду обострялись всякие хронические хвори. Когда жена звонила, он жаловался на здоровье и требовал, чтобы она поскорее вернулась, а Наталья Львовна сердилась и говорила, что он ей работать не дает.
Семья была крепкая, дружная, Коля привык, что он в ней – царь и бог. У многих его друзей дела обстояли не так благополучно, но даже бурно расставшиеся родители одного его школьного друга не вымещали зло на сыне. Ничего подобного нравам, царившим в семье Веры, он никогда не видел. Но ему многое стало понятнее. Во всяком случае, он так думал.
Несколько дней они провели как в раю. Вера показала Коле сочинский дендрарий, самшитовую рощу, другие живописные уголки. Она обеспечила даже транспорт. О том, что у Коли есть водительские права, Вера узнала еще в Москве и в письмах посоветовала ему взять их с собой. На следующий же день после приезда она отвела Колю на авторемонтную станцию, где какой-то хмурый небритый тип, весь черный от тавота, шедший под именем «дядя Витя», даже не здороваясь, сполоснул руки бензином, провел их в тесную, захламленную контору, сунул Коле какую-то бумагу и ткнул потемневшим пальцем:
– Распишись тут.
Это была доверенность на вождение машины.
– А разве ее не нужно заверять у нотариуса? – нерешительно спросил Коля.
– Обойдутся, – мрачно отрезал дядя Витя, протягивая Коле ключи.
– Дядю
