о последовательно-поступательном развитии тюремных учреждений, вышедших на новый качественный уровень, подтверждается также тем, что в Соборном уложении в абсолютном большинстве случаев предусматривались конкретные сроки тюремного заключения, причем строго фиксированные, т. е. без рамок «от» и «до» (например, «на три дня»). Вместе с тем, как и в Судебнике, здесь сохранялись нормы с неопределенными сроками.
В целом тюремное заключение в Соборном уложении уже однозначно воспринималось именно как наказание, а не только как мера предварительного заключения[192]. Об этом же свидетельствует, в частности, закрепление в соответствующих нормах вышеупомянутой цели наказания («чтоб на то смотря и иным неповадно было»). В этой же связи следует отметить то обстоятельство, что в правовом сознании российского общества того времени, несмотря на усиление жестокости наказаний, появляется мысль о необходимости исправления преступников, что выражается в тех нормах Уложения, где речь идет о покаянии, и для этой цели используется тюремное заключение.
Так, согласно ст. 34 гл. XXI «…которые тати и разбойники доведутся казнити смертью, и их для покаяния посадить в тюрме в избу на шесть недель, и как им отойдут урочные дни, и таких татей и разбойников казнити»[193]. В литературе отмечается, что под «избой» нужно понимать специальное помещение в тюремном хозяйстве[194]. Эта норма, очевидно, дала толчок для развития позже более широкого института участия церкви в нравственном очищении преступников, когда, в частности, в штат тюрем стали вводить священников. В ст. 4 гл. XXII (наказание за убийство отцом или матерью сына или дочери) раскаяние регулировалось несколько по-иному: преступнику, отбывшему в тюрьме один год, предписывается «приходити им в церкви божии, и у церкви божии объявляти тут свой грех всем людям в слух»[195]. Нам важно здесь подчеркнуть, что таким образом в России XVII в. уже было известно покаяние посредством помещения в тюрьму. Как известно, в XVIII в. именно эта идея, возникшая в Италии и Англии и впервые реализованная (в более совершенном виде) в США, послужила началом коренных преобразований в пенитенциарной сфере.
В связи с последним замечанием укажем, что в период Соборного уложения в формирующейся пенитенциарной политике еще не выделяется направление, связанное с упорядочиванием условий содержания лишенных свободы. Государство в минимальной степени заботилось о внутреннем порядке тюремной жизни. Этот вывод считался общепризнанным уже в дореволюционной историографии. В частности, Н. Д. Сергеевский подчеркивал, что «мы нигде не находим ни малейших следов, например, организации тюремного продовольственного хозяйства; наоборот, и кормовые деньги, и подаяния… выдаются самим тюремным сидельцам на руки; мы не находим, далее, никакого установленного законом порядка в образе жизни арестантов, ни вообще какого бы то ни было тюремного режима, за исключением немногих запретительных определений, касающихся спиртных напитков, опасных орудий, вроде топоров,
Русская историческая библиотека. СПб., 1878. Т. 5. № 184.
Соборное уложение 1649 года. С. 121.
Российское законодательство Х – ХХ веков. М., 1985. Т. 3. С. 418.
Соборное уложение 1649 года. С. 129.
