вряд ли такие ремесла процветали в тюрьмах[200]. На наш взгляд, это очень ценное замечание, поскольку убедительных подтверждений действительного распространения ремесленного производства в тюрьмах середины – второй половины XVII в. чрезвычайно мало.
Значительно более продвинутым было решение проблем организации непосредственного контроля за тюремным режимом. Он возлагался на тюремных сторожей и целовальников, которые через присягу («крестное целование») и поруку выбирались сошными людьми, а в Москве они получали жалование от тех, кто их выбрал, т. е. от «московских черных сотен» (ст. 4, 44, 95, 97 гл. XXI).[201] По сути, вопрос управления местами лишения свободы впервые нашел отражение в Соборном уложении. В ст. 101 гл. XXI говорилось о том, что «в городах тюрмы ведают губные старосты и губным старостам доведется тюрмы и тюремных сидельцев осматривати почасту, чтобы тюрмы были крепки, и у тюремных бы сидельцев в тюрмах ничего не было, чем им из тюрмы вырезатися». В этой же статье называлась и причина такого требования, а именно: «В городах ис тюрем воры уходят губных старост небрежением и недосмотром и за то на губных старостах исцом быти перед губными целовальники вдвое правити»[202]. Эту норму можно, очевидно, считать тем правовым «зерном», из которого впоследствии развился современный институт режима отбывания наказания в уголовно-исполнительном праве России. Данное обстоятельство мы считаем необходимым особо подчеркнуть еще и потому, что указанная норма была заложена именно в Уложении – систематизированном правовом акте, принятом, как отмечалось ранее, при достаточно широком участии представителей различных слоев населения и, следовательно, в максимально возможной (для того времени) степени отвечавшей общественному правовому сознанию.
Помимо Соборного уложения, регулирование пенитенциарной сферы осуществлялось и другими правовыми документами, развивавшими соответствующие положения Уложения. В частности, в Памяти губному старосте 1663 г. указывалось, что в его обязанности входили ремонт тюремных зданий и строительство новых тюрем. А согласно Актам о выборах в тюремные сторожа и поручным записям 1671 г. тюремный сторож должен был «тюремных сидельцев никакими мерами не выпущать, и в мир ходя (за сбором подаяний. – И. У.) их не отпускать, и за город их не выводить, и воровать им не давать, и в тюрме им зернью и карты играть и топоров, и ножей, и пил, и костей, и веревок держать не дати ж, и к тюрме никого не припущать, и на кабак тюремных сидельцев не водить и пить не давать… будучи в сторожах, воровством никаким не воровать, зернью и карты не играть, и корчмы не держать… и самому пьяно не напиватца». Целовальник согласно Поручной грамоте 1688 г. имел практически те же обязанности, в частности, он должен был «из тюрем тюремных сидельцев, татей и разбойников и всяких воровских людей не пускать и пил, и резцов тюремным сидельцам не подносить и от того у них посулов не имать»[203].
Ни в Соборном уложении, ни в других указанных документах разницы между
Соборное Уложение 1649 года. С. 198.
Соборное Уложение 1649 года. С. 198–199.
ПСЗ. Собр. первое. № 692, 744, 762.
