рад. Ему так не хватает мужского влияния.
– Нет, спасибо,– мягко извинился Артём и направился в прихожую.
Одеваясь, он видел, как женщина подошла к сыну, что-то спросила и ласково погладила мальчика по голове. Тот улыбнулся и прижался щекой к её ладони.
Thank you for loving me,
For beeing my eyes
When I couldn’t see.
For parting my leaps
When I couldn’t breathe.
Thank you for loving me.
Thank you for loving me!
– Последний вопрос. Вы знаете, что такое сомати?
– Это…– женщина озадаченно поморщилась.– Какая-то рыба?
Выйдя из подъезда, Артём остановился и открыл свой рабочий блокнот. На первой странице крупными буквами было выведено: «Дубровский? Сергеева? Соловьёв?»
Артём перечеркнул крест-накрест жирной линией первые две фамилии. Потом перечеркнул третью и задумался.
– Вот он, внучек.
Пожилая женщина перелистнула страницу семейного альбома и украдкой смахнула слезу.
Щекастый карапуз лет двух с небольшим, с воздушным шариком в руках, задорно улыбаясь, смотрел на Артёма с выцветшей чёрно-белой фотографии.
– Мой сын был обычным ребёнком,– сказала безразличным, механическим голосом женщина помоложе, жадно курившая у открытой форточки.– В меру хулиганистым, в меру непоседливым.
Худощавый семилетний мальчишка нежно прижимал к себе обезьянку.
– Это мы в зоопарке. Последнее лето перед школой.
Женщина потушила сигарету, захлопнула форточку и села на старый продавленный диван рядом с Артёмом.
– Учился он на четвёрки,– сообщила бабушка.
Всё тот же мальчик, на этот раз в школьной форме, крепко сжимал в руках букет гладиолусов.
– Хороший был парень.
Женщина криво улыбнулась.
Тринадцатилетний длинноволосый подросток, скорчив забавную рожицу, музицировал на гитаре.
– Мы, конечно, слышали о наркотиках, но…– женщина замялась.
– Знаете, как это бывает,– подхватила бабушка,– все уверены, что уж с их-то ребёнком такого не случится.
– В девятом классе у Серёжи появился друг- некий Дима,– продолжила женщина.– Он учился в ПТУ. Серёжа сразу изменился- стал злым, раздражительным. Дальше обычная история- пропажа вещей, денег, скандалы, истерики, следы уколов на руках.
Женщина захлопнула альбом и отложила его в сторону.
– Ты вдруг понимаешь, что это уже не твой ребёнок. Я читала, что у наркоманов со стажем мозг гладкий, без извилин. Это не люди.
Обе женщины поникли: им было стыдно за сына-наркомана, за убогую мебель и свою напрасно прожитую жизнь.
– Может быть, вы меня осудите, но я рада, что всё кончено!– призналась, прощаясь, мать.
За стеной вдруг что-то зашипело и громко заиграл магнитофон.
You pick me up when I fall down
You ring the bell before they count me out.
If I was drowing you would part the sea
And risk your own life to rescue me.
– Опять соседи напились,– пожаловалась женщина.– Напьются и врубят музыку на полную громкость.
– А
