поговорим на кухне,– предложила она Артёму.
Жарившаяся на сковородке картошка источала аппетитный запах, и ничего не евший со вчерашнего вечера Артём сглотнул слюну.
– Хотите?– предложила Сергеева, хотя картошки едва хватило бы ей самой и мальчику.
Артём отрицательно покачал головой.
– Спасибо, я сыт.
Галина кивнула и отошла к окну, так что Артём получил возможность хорошенько рассмотреть её.
Как и Дубровский, она выглядела значительно моложе своих лет и цвела здоровьем. Невозможно было поверить, что ещё неделю назад эта женщина умирала от инфаркта в реанимации.
– Когда всё произошло…
Она с тревогой посмотрела в сторону комнаты и сделала громче радио.
– Когда меня прихватило, я первым делом подумала про сына- что с ним будет? Если я … его отправят в детский дом. Детдомовцы такие жестокие! А мой мальчик привык к домашней еде, к хорошему обращению. Он не смог бы за себя постоять.
Сергеева прикусила губу.
– Я понимаю, вам тяжело вспоминать,– осторожно начал Артём,– но всё же- вернёмся к тому вечеру.
Женщина испуганно съёжилась.
– Говорят, я была в коме. Я помню только темноту, тишину, жуткий холод. Должно быть, в палате открыли окно. Потом я услышала раскат грома. Что-то вспыхнуло. Молния.
Женщина нерешительно посмотрела на Артёма.
– Хотя, зимой… Наверное, мне почудилось… Потом я стала задыхаться…
Она взяла лопаточку и принялась неловкими движениями перемешивать чуть подгоревшую картошку.
– Вы не нервничайте,– попытался успокоить её Артём.– Вы, наверное, в курсе, что вы не первая, кто… кто выздоравливает таким необычным образом?
Женщина кивнула.
– Тот пациент, что ожил первый,– продолжил он,– рассказывает тоже самое. Тишина, мрак, жуткий холод, грохот, вспышка.
– Да?
Женщина прикрыла сковородку крышкой, выключила газ и внимательно посмотрела на Артёма, будто размышляя, стоит ли ей рассказывать дальше или нет.
– А к нему приходила…
Она бросила на гостя умоляющий взгляд.
– Только не смейтесь, но мне кажется, я видела… смерть!
– Дорогу! Дорогу!
Санитары поспешно везли каталку в сторону реанимации.
Света подняла с пола игрушечного клоуна и тревожно посмотрела им вслед.
На каталке с закрытыми глазами лежала Катя.
Проходивший мимо Воронков замедлил шаг и внимательно вгляделся в бескровное, тусклое детское личико с заострившимися чертами. Подняв голову, он встретился взглядом с Поповым. Главврач недобро наблюдал за ним.
I never knew I had a dream
Until that dream was you.
When I look into your eyes
The sky’s a different blue.
– Знаете, как обычно изображают смерть?– спросила женщина.– Старуха в черном балахоне с косой. Или скелет. Череп с пустыми глазницами.
Артём едва разбирал
