quasi-equity), мезонинного капитала (англ. – mezzanine) или субординированного долга (англ. – subordinated debt), младшего по отношению к основному долгу (principal debt) и опыта его использования в сделках МВО и LBO,
– финансовое управление одновременно по трем метрикам: стоимости бизнеса, контроля за ликвидностью и управления риском.
Все это позволило сформировать пакет инструментов и подходов технологии проектного финансирования в форме определенного стандарта банковской работы, а также сформулировать требования и критерии, которым должны были удовлетворять проекты для применения данной технологии:
– понятность проекта и рисков, связанных с ним, в силу его повторности и множественности случаев реализации – 22-й, 33-й, 44-й проект (понимание рисков и хорошая их статистика),
– обязательное участие в проекте государства в различных формах (от комфорта до прямого финансирования или участия в качестве заказчика продукции),
– конечность проекта во времени (что позволяло лучше понимать и просчитывать как затраты, так и результаты),
– использование формы SPV (гарантируется изолированность рисков от участников и целевое использование средств),
– выделение спонсоров, вознаграждавшихся в форме success fee.
В первые десятилетия развития проектного финансирования и государственно-частного партнерства инструментарий методов и подходов к финансированию, а также требований и критериев, был существенно расширен и развит[37]. В частности:
– была уточнена роль государства в экономике и модель взаимодействия государства и бизнеса[38],
– появились национальные и международные институты развития, которые предложили дополнительные, ранее неизвестные инструменты управления рисками (stand-buy loans, mezzanine),
– укрепились оффшорные зоны, которые теперь могли предложить не только более низкий уровень налогов на доход от прироста капитала (capital gain), но и адекватный уровень правового сопровождения сделок.
Стоит отметить, что в это время сформировались и требования к венчурному финансированию и набор его инструментов и принципов:
– уникальность продукта и возможность масштабирования бизнеса,
– ограничение во времени до выхода из инвестиции,
– участие государства в качестве катализатора привлечения частного капитала за счет принятия им на себя части рисков и, в случае необходимости, в качестве источника дополнительного капитала.
– доходность, уровень которой соответствует рискам, и делает цикл венчурного капитала самовоспроизводимым.
– рыночная ликвидность, позволяющая планировать выход из инвестиций и/или их реструктуризацию.
Общим для проектного и венчурного финансирования были зависимость от цикла возврата инвестиций и займов. Это не только устанавливало границы применения соответствующих финансовых технологий, но позволяло государству вмешиваться в этот процесс
ГЧП определяется Всемирным банком как «любые контрактные или юридические отношения между государственными и частными структурами с целью улучшения и/ или расширения услуг в публичном секторе, исключая контракты по госзаказу».
На наш взгляд, ГЧП не является формой проектного финансирования, как считают некоторые авторы [Никонова И. А. Проектный анализ и проектное финансирование// М.: Альпина Паблишер, 2010. – 154 с. ISBN 978-5-9614-1771-5], а напротив, одним из его инструментов.
В модельных законах о конкуренции, принятых в ЕЭС, предполагается, что государство конкурирует с бизнесом в экономике (предоставляя льготы или ведя экономическую деятельность самостоятельно) только в том случае и на тот период времени, пока бизнес не готов предоставить соответствующие продукты и услуги, необходимые, по мнению государства, на условиях свободной конкуренции из-за высоких рисков или ограниченности спроса.
