прошу…
За кадром раздался смущенный девичий голос. Кристина передала традиционные приветы болельщикам.
– Я просто бежала в своем темпе, для меня было главное точно отстрелять…
– Что вы и продемонстрировали, – перебил Говоров.
Девушка еще больше застеснялась после слов:
– Вот такая скромная девушка Кристина.
Она потупила глаза в пол «шведского курятника», на щеках выступил румянец. Но зрители этого румянца увидеть не могли, за исключением тех редких болельщиков, что смотрят пресс-конференции призеров на английском языке. Михаэль был одним из них.
– Она хорóша, – говорил немец про Кристину.
На ней были большие наушники для синхронного перевода. В отличие от своих более именитых зарубежных коллег она не столь хорошо владела английским, а когда волновалась, не могла разобрать даже: «What’s your name?»
Речи были предсказуемы. Раскрасневшаяся Кристина сбивчивым голосом, используя обороты речи, вгонявшие переводчика в ступор, рассказала про свою удачную стрельбу и скромно, как принято на подобных мероприятиях, добавила, что ни о каких призовых местах и не помышляла, «лишь бы подобраться ближе к десятке лучших».
– Хорошо, – ответил Саша на предложение Сергея устроить гостю лыжную прогулку.
– Да, да, великолепна девучка, – отреагировал Михаэль с фирменной белозубой улыбкой.
Лыжная прогулка на следующий день едва не сорвалась. Ночью чуткий сон гостя то и дело нарушали странные шорохи и топот.
– Пунья, это ти? – тихо спрашивал Михаэль.
Ответом ему служили те же самые шорохи. В комнате, отведенной под хостел, явно находилось нечто. Постоялец невольно вспомнил сказки про гоблинов и то, как в детстве прятал ноги под одеяло, чтобы один из этих монстров, обитавших под кроватью, его не схватил. К тридцати годам смелости у него заметно прибавилось, но он расплатился за свою решимость встать с постели в темной комнате. Ноги Михаэль долго отмывал после «зелененьких штучек». Потом еще долго он мучился догадками, что за существо их оставляет. В семь часов утра героическими усилиями немец заставил себя подняться, даже пошлепал себя по щекам, чтобы прогнать недавно пришедший сон. Он привык вставать в одно и то же время и нарушать устоявшийся с детства режим из-за вынужденных ночных бдений не собирался.
– Я хорошо, великолепно, – убеждал он новых друзей. – Прогулка тоже есть хорошо.
Зимний воздух Михаэля взбодрил, и на его лице снова заиграла привычная улыбка.
В лыжном прокате теперь трудился первый тренер Саши, но смена в тот день была не его, и обошлось без сентиментальных сцен. Выдававший лыжи седовласый дядька, тоже бывший спортсмен, смерил Михаэля прищуренным глазом и почесал затылок. Осмотрев
