а знать – сохранить деньги, земли и рабочую силу. Гроу, тебя никто не поддержит.
– Вздор… – Гроу не верил, что все это говорит Хэдж. Паладин! Человек, не побоявшийся в одиночку отправиться в земли кровников и вытащить его из рудников.
– Назревает бунт, не видишь? – Хэдж повысил голос – Пайрон мерзавец и заслуживает собачьей смерти, но проблема сейчас не в нем, а в рахо. Даже случись чудо, и ты придешь к власти, что станешь делать? Нет, это не время неопытному юноше набивать шишки у власти.
– Ты хочешь отсиживаться и ждать, пока дядю одолеют рахо, это твое предложение? – голос Гроу стал ледяным. – Скажи еще, что рахо – это благословение предков, и твари вернут мне трон! Я не могу ждать. Все эти люди… бароны, виконты, графы, они позволили братоубийце надеть корону и даже не пытались искать меня. А селяне? Разве они оплакивали моего отца, который заботился о них? Нет, они продолжили жить. Как скот, сменивший пастуха. А ты… Ты же говоришь, как предатель!
– Гроу… остановись, – Хэдж сдавил пальцами переносицу и, выдержав паузу, заговорил ровно и спокойно. – Я мог бы сказать, что не присягал тебе и, в общем-то, ничего не должен. Но отвечу, как другу… ты пока не герцог, и сейчас очень далек от идеалов отца. Уж не серчай. Ты наверняка считаешь себя благородным. Но высшее благородство заключается в культуре, служении людям и самообладании. Из тебя вышел превосходный убийца, но правитель… ха-ха! Да такого герцога я бы не пожелал и проклятым элраятам. – Барон рассек рукой воздух. – Дерьмо темного мира! Гроу! Ты же только что сказал, что ненавидишь Вион. Тебя ведут души предков или темные духи? А в логове Красного это был ты или бес?
Гроу застыл.
– Прости, – Хэдж раскрыл руки, словно собираясь обнять, – я жалею, что не увидел раньше. – На мгновение он превратился в доброго пожилого мужчину, разговаривающего с непутевым сыном. – Мальчик мой, похоже, ты серьезно болен.
Он сделал шаг навстречу, но Гроу отшатнулся. Ласковый взгляд, заискивающий тон. Нет. К бесам! Хэдж хороший стратег и пытается вывести из равновесия. Зачем? Что-то надорвалось внутри и лопнуло, струны души, сердечные жилы? Гроу не понял. Грудь наполнилась знакомой болью – тоже самое он чувствовал в детстве, когда попал в плен и вокруг остались одни элраяты. Он развел руками:
– Давай, Хэдж, беги. Дружи с разбойниками, имей селянок. А как услышишь, что я наладил жизнь в герцогстве, возвращайся. Обещаю, что не забуду твою помощь в Элрае и верну тебе титул и земли. Но сейчас, сейчас… – «Сгинь?» «Умолкни?» «Провались к бесам!»… Гроу скривил губы, не зная, что сказать.
– Опять рубишь с плеча. С такими мыслями надо переспать, а после вываливать, – Барон заговорил строго, но в глазах мелькнуло отчаянье: – И тебе, и мне нужно отдохнуть и поговорить с холодными головами.
Гроу отступил к двери и мотнул головой:
– Уставшие чаще говорят правду. Ты вернул меня домой, не могу просить большего. Я возьму коня и серебряные монеты, что под бочкой. Предки позволят, увидимся.
– Гроу…
– Похоже, ты вырастил славного головореза,
