style="font-size:15px;"> Сагиба встречала у первого дома. То была красивая женщина со смоляными волосами. Я шёл по долине великими огненными шагами, и Тимсах, огромный, как буйвол, следовал за мной. Люди деревни попрятались в свои жилища.
– Пойдём, Ваал! – позвала Сагиба.
Она привела меня в свой дом. Колючее чувство росло, я был едок и зол, как дым от елового костра. Мне хотелось сжечь всё, что я видел вокруг, забрать Сагибу и поселить её в моём городе. Из последних сил я сдерживался.
– Как ты нашёл меня? – спросила Сагиба.
– Волак указал место, – ответил я. – Я пришёл за тобой, Сагиба. Иди за мной по доброй воле, и я не спалю эту деревню.
– Видимо, плохо ты понимаешь то, что называешь доброй волей, – покачала головой Сагиба.
– Ты не оставляешь мне выбора, – вспылил я.
– Знаешь ли, – продолжала она спокойно, – что я могу отнять у твоего места душу? Там, где сейчас живут люди, будут ходить по пескам ветры.
Я повторил:
– Иди за мной по доброй воле. Учи моих дочерей, а потом возвращайся сюда. Я не стану трогать твою деревню.
Так я заполучил гения места. Я думал, что девочки, проведя три года у неё в ученицах, постигнут мастерство и наш город начнёт процветать так же, как деревня на горном плато.
Первым делом Сагиба велела отпустить Волака. В месте, где есть пленники, не может быть счастья, сказала она. Я не хотел этого делать, однако выполнил её просьбу.
Следующим её требованием было избавиться от Ша.
– Этот человек с чёрной душой всегда будет хотеть разрушить то, что ты создал.
Второе оказалось сложнее. Ша был первым жителем города, и его изгнание я видел недобрым знаком. Я отказал.
Но главное – Сагиба невзлюбила девочек. Вечером возле костра она сказала:
– Бергсры и сами гении места. Если они любят, город будет цвести. Зачем ты позвал меня? Зачем заставил бросить людей, которых хранила, если у тебя есть змеи?
– Я хотел, чтобы ты учила их.
– Мне нечему учить бергср.
Брезгливо смотрела она на Ламию и Селенит, будто те были червями, которых следовало раздавить.
Тем вечером я понял, что Сагиба никогда не полюбит мой город. Сердце её билось здесь, но силы давало деревне, по которой тосковало.
Она пропала раньше чем через год, не выполнив уговора. Гнев не всколыхнулся во мне – я уже знал, что она бесполезна. Нет ничего тоскливее, чем смотреть в потухшие глаза гения места, разлучённого со своей землёй. Когда Сагиба ушла, я испытал облегчение.
Но уговор есть уговор, и я отправился в горы, чтобы сжечь её деревушку. Однако она уже была разрушена кем-то другим. Место умерло без защиты Сагибы. Я счёл, что мы квиты, и не стал её искать.
Первыми в город пришли торговцы. Они зашли караваном и принесли льняные юбки, диковинную посуду,
