а свято верили, что наша поездка будет сродни пикнику на природе. Наше удивление не передать словами, когда после массированной морской артиллерийской поддержки с линейных кораблей и бомбардировки тактической авиации, десантная атака захлебнулась, а противник откинул войска далеко назад, как могучую волну, разбившуюся о камни Шикотана кровавыми брызгами. Что же случилось после тех событий? А дальше начинались сплошные провалы в памяти. Лишь разрозненные обрывки из воспоминаний о ранении и плене, а также о последующих злоключениях в японском плену.
Проспав сном праведника несколько часов кряду, я первым делом достал из наполненной холодной водой ванны бутылочку с самодельной брагой, настоянной на малине и ежевике. Щедро выпил полбутылки, не забыв умыть лицо из той же ванны. Водопровод не работал, поэтому воду приходилось таскать в ведрах из артезианской скважины. Нехитрый обед из надоевших солоноватых сухарей, безвкусной вяленой рыбы и обезвоженного мяса не добавил ни грамма оптимизма. Я ел, словно робот, не ощущая радости от самого процесса. Выйдя на просторную лоджию, с тоской уставился вдаль, туда, где за туманной дымкой грохотали серые волны Церковной бухты. Красивейший залив, из которого поднимались величественные скалы, похожие на церковные крыши храмов, был сейчас пуст, в то время как раньше здесь обитала огромная колония чаек. Мне страх как захотелось побыть у моря, да так сильно, что, отложив бутылку в сторону, я спустился на улицу. Закинув автомат за плечо, я бодро шагал по старой асфальтовой дорожке, кивая знакомым офицерам, попадавшимся мне по дороге у своих подъездов.
– Рад тебя видеть здоровым, Алешин! – выкрикнул мне, свесившись с балкона почти по пояс, Сергей Туров, мой сосед по дому. – Заходи в гости, найдем, чем отметить!
– Обязательно! Как только – так сразу…
Я посторонился, пропуская ползущий навстречу бронетранспортер, загруженный домашним скарбом – не иначе кто-то переезжал, и быстро свернул в малоприметный переулок. Шорох моих шагов многократно отражался от стен домов, раскрашенных революционными картинами. Вот Ленин с броневика вещает перед собравшимися солдатами и матросами, а на другом здании изображено, как толпа красноармейцев тащит на плечах убитого в бою товарища. Я остановился, по-новому взглянув на привычные сюжеты. Монументальные лица бойцов, сжимающих в мускулистых руках винтовки и красные знамена, жутковато сверлили меня своими слепыми глазами без зрачков. Они были похожи на жуткие призраки далекого прошлого.
– Что-то мне от ваших взглядов не по себе, други, – пробормотал я, невольно сглотнув.
Надо мной уже давно зловеще нависали дома брошенного сектора, где никто не жил долгие годы. Шелестящий шепот ветра в выбитых окнах и грязных подъездах заставлял ощутить одиночество и тоску, как если бы я очутился на старом кладбище, среди покосившихся надгробий. По идее, здесь никаких некроморфов быть не должно, но теоретически
