style="font-size:15px;"> – Вчера смотрел бокс, – закурил я сигарету и бросил пачку на стол.
– Ну и что? Ты же знаешь, что я не люблю бокс, но ещё больше, когда ты куришь на кухне, – достала она себе из той же пачки.
– Бой был забавный, то прыгали, то обнимались, то один сверху, то другой. Я подумал, что это очень похоже на нашу жизнь, если её сжать до пятнадцати минут этого боя, – дал я ей прикурить.
– Ну, мы, по крайней мере, не деремся, так, легкие пинки в область души, – выпустила Фортуна ненастье дыма.
– Боремся со своим одиночеством.
– Некоторые борются с одиночеством размножением.
– Если ты про боксёров, то я не досмотрел, чем кончилось, иначе бы мясо сгорело, – улыбнулся я, доставая тарелки.
– Нет ничего сексуальнее запаха жареного мяса.
– Есть… Ты, – попытался я положить на тарелку котлету, но она выскользнула на плиту.
– Чёрт, они нас не любят, – удалось мне её уложить со второй попытки.
– Кто?
– Котлеты.
– За что им любить нас, когда мы друг друга так сильно. К тому же мы их скоро съедим, а потом из зубов выковыривать будем остатки чьей-то заблудшей души.
Мы начали резать и жевать мясо, запивая красным вином. Все слова куда-то исчезли вдруг, будто у них тоже пришло время обеда.
– Что ты замолчала?
– О чём говорить, когда и так вкусно?
– Если тебе не о чем говорить, значит, ты недостаточно откровенна.
– Ладно, представь, что мы в кафе и только что познакомились.
– Я официант или шеф-повар?
– Вы – как хороший коктейль, – отхлебнула она из стекла. – Сколько не пей, хочется повторить.
– Вы – как немое кино 30-х, непонятное, искреннее, – крутил я в руках вилку. – Разговорить вас трудно.
– Я расхожусь после третьего, – посмотрела она пронзительно и осушила свой бокал.
– А это какой? – наполнил ей снова.
Фортуна промолчала.
– Меня не напугать, – достал я сигарету и прикурил.
– Меня не остановить, – сделала она глубокий глоток.
– Вы – как фигура в Эрмитаже, из мрамора, созданная во имя… – губы мои нарисовали её имя в воздухе. – Шедевр, вас не утащить!
– Вы довольно смелы, – отодвинула она от себя стеклянную пустоту.
– Вы тоже, я хочу быть вашим поводом напиться, – налил ещё ей и себе.
– Я наблюдала за вами и выделила из толпы, – повела она изумрудно кругом.
– Вы хищница, – не заметил я, как она расправилась с мясом.
– С некоторых пор жертвой быть легче, но не так интересно, – улыбнулась она жемчужно и широко. – А вы хищник, у вас было много женщин.
– У вас не было настоящих мужчин.
– Вся
