разрушил строения, но это не так…
У Гопинат подогнулись колени, она лишилась чувств. Марфа ахнула, отшатнулась и прикрыла рот.
– Что за глупости? – проворчал Илларион, берясь за кропило.
– Это не просто обморок, батюшка, – пролепетала Марфа. – Она с утра жаловалась – в глазах, говорила, темно, и голова раскалывается. И еще у нее пошла носом кровь!
Она распахнула дверь, высунулась в коридор и закричала:
– Кто-нибудь! Ей плохо, скорее сюда!
Отец Илларион осознал, что дело серьезное, и вызвал врача. Но прежде, чем доктор Фест – чернявый и носатый человечек в хирургическом халате – успел добежать из своей конурки, что совмещалась с изолятором, в келью ворвался Сановничий, а следом – Смирдина, Блудников и два тутора: Лобов и фон Рогофф. Все они столпились вокруг распростертой Гопинат. Смирдина опустилась на колени и расстегнула ей ворот, Илларион уже совал кружку с водой. Лобов пристроился рядом и проверил пульс.
– Ровный, – сообщил он.
Гопинат чуть приоткрыла глаза и захрипела.
– В сторону, – тявкнул доктор Фест, расталкивая педагогов.
Он отпихнул Смирдину и Лобова, взял Гопинат за руку. Пошевелил губами, расстегнул чемоданчик и вынул аппарат для измерения давления.
– У меня есть автоматический, – робко сунулся отец Илларион.
– Чушь, – бросил Фест, вставляя в уши рожки фонендоскопа. – Вот они, ваши святоотеческие традиции! Автоматика врет, приходится перемеривать несколько раз и вычислять среднее арифметическое. Нет ничего надежнее чуткого слуха специалиста…
Он накачал манжету. Тем временем в келью вбежали Стрелков и Доу.
– Что стряслось? – выдохнул первый, подрагивая усиками и выгибая выщипанные брови. – Сунь сказал, что какая-то беда…
Доу встал в стороне и принялся протирать очки замшевой тряпочкой.
– Давление нормальное, – объявил Фест. – У нее были судороги, пена? Помогите мне раскрыть ей рот, подержите, я посмотрю, не прикушен ли язык.
– Марфа говорила, что кровь у нее носом шла, – подал голос Илларион. Он был красен. Он опасался, что его заподозрят в каком-нибудь неаккуратном обращении с контингентом. – Марфа! Да где же она?
Сановничий огляделся: Марфы не было.
– Што вы ей шкажали, швятой отец? – спросил он грозно, подтвердив страхи священника.
– Помилуйте! – отшатнулся тот.
– Язык в порядке, – сказал доктор. – Эй, сударыня! Гопинат! Ну-ка, приходим чувство!
– It’s a trick, – гадливо улыбнулся Доу.
Лобов размахнулся и отвесил Гопинат пощечину. Голова мотнулась, на щеке расцвел розоватый бархат. Гопинат издала слабый стон.
– Погодите, – произнес Илларион и повернулся к Стрелкову-Питону. – Сунь, говорите, сказал? Но откуда он мог узнать?..
Раздался щелчок.
