зеркале Славик увидел сорокалетнюю брюнетку с пышным бюстом, приближавшуюся к джипу. Дама шествовала с энергией атомохода, впечатывая каблуки в асфальт. Ветер попробовал было поворошить ее каре, но решил поостеречься. На ее холеном, слегка кошачьем лице скорее отражалось прилежание дорогого косметолога, чем возраст. Брючный костюм рапортовал о повышенной платежеспособности своей владелицы, а также скрывал лишние и красил нужные выпуклости. В общем, это была женщина в самом соку – и Славик при виде ее с сожалением вздохнул. Не про его честь!
Спохватившись, Саврасов выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу перед холеной дамой.
– Нет, хочу вперед, – буркнула сорокалетняя красотка и едва не снесла Славика на пути к двери.
Катерина Жукова – а это была хозяйка Саврасова, продюсерша Жукова, – устроилась на правом кожаном сиденье цвета топленого молока, а водитель занял место слева.
– Домой – или?.. – спросил он.
– Никаких «или», – отрезала Катерина. – Я устала, как сволочь. Пока не пнешь – никто не почешется! Чертова страна!
Славик понимающе вздохнул, выезжая со стоянки.
– Один человек из ста умеет работать. И один из ста – хочет. Причем это разные люди! Мама-Раша, вот так мы живем.
– Кошмар! – закивал Славик. – Я считаю, если не умеешь заработать своим трудом…
Что ждет не умеющих зарабатывать своим трудом, осталось неизвестным, так как Жукова стянула с маленьких рук лайковые перчатки и вместо того, чтобы положить их в сумку, как делала обычно, открыла бардачок. Нутро бардачка выплюнуло ей на колени фейерверк разноцветных лотерейных билетов.
– Е-мое! – воскликнула Жукова. – Это что за шапито?
Славик зарделся, как божья коровка.
– Да ты у нас веришь в чудеса, оказывается! Двадцать пять лет, а мальчик все ждет Деда Мороза… И зря. Ни единого выигрыша нет, – заметила Катерина, перебирая карточки с изогнувшимися в прыжке спортсменами, виторогими козлами и знаками зодиака.
Все это были билеты мгновенной лотереи, везде серебристый защитный слой был стерт, но под ним не обнаружилось ни одного клада – если не считать выигрыша в десять рублей, который насмешил бы и нищего.
– Зачем хранишь? – поинтересовалась начальница. – Тебе дырки от бублика не нужны для коллекции?
Славик уже оправился от смущения, его длинное конопатое лицо вернулось к привычному оттенку и сейчас выражало упрямство и некоторую обиду.
– Я для рассчетов храню. У меня, между прочим, все по науке, – сказал он.
– Оч-чень интересно! Поделись, что за наука, не томи.
– Вы про теорию вероятности в курсе?
Катерина изумилась, услышав такие слова от своего шофера.
– Ну, где-то как-то…
– В этой лотерее – я по тиражу прикинул – шанс выиграть хорошую
