к двум! Шоколадные шансы, я считаю.
Славик нахмурился. Что-то ему в формуле Жуковой показалось сомнительным – очень уж близко оказывалась удача – но где ошибка, он пока ухватить не мог.
– Один к двум! – со вкусом причмокнув, повторила Катерина. – Но, дорогой мой, есть поправочка… математика в нашей стране не работает! Можешь свои рассчеты спустить в унитаз.
– Как в унитаз? – потерялся Славик.
– Смело! Потому что у нас такие вещи по-честному не делаются. Здесь тебе не Швейцария! Думаешь, кто-то даст выиграть миллион чужому человечку? Хо-хоо!
– Вот жопа! – с чувством сказал Славик.
– Она, родимая.
– Я уже четыреста тридцать билетов купил!
Катерина соболезнующе поцокала языком.
– Рассчитал все… – вздохнул Саврасов.
– Расчеты шедевральные, наука на грани искусства. Но поверь мне – у меня в этих сферах знакомства, подноготную знаю – у нас в России математика работает в пределах ста рублей. Купи семь литров пива, выиграй ручку от пивной кружки – это пожалуйста.
В знак сочувствия хозяйка похлопала Славика по колену.
Саврасов молча подрезал пыльный фордик, перестраиваясь в левый ряд. Внутри он клокотал. Обида на жизнь-злодейку, на чертову страну и на Жукову, принесшую дурные вести, раздувала ему ноздри. За стеклом в синеве вечера проносилась Москва, сияя неверными огнями рекламных обещаний.
Опять – в который раз! – судьба подсунула Славе кукиш. Мечты об обогащении одолевали его постоянно, грандиозные планы рождались и умирали, чаще всего не выходя за пределы Славиковой головы. Лотерейное предприятие было одним из тех немногих случаев, когда он от планов перешел к решительным действиям, железно веря в свою удачу.
Саврасов покосился на свою хозяйку. Жукова пудрила нос и выглядела вполне довольной жизнью. Между тем именно с ней был связан предыдущий гениальный план Славика.
План включал в себя: обольщение, прогулки по лучшим ресторанам столицы, походы в кино и поцелуи на последнем ряду, ночь страсти в роскошной квартире Катерины на Сретенском бульваре (с опробованием мебели в каждой из пяти комнат), а затем и прочие ночи страсти, а также дни счастливого безделья и безудержного шопинга – в Москве, Милане, Париже, далее везде. Где-то на горизонте наподобие облачного палаццо возвышался брак с Катериной Васильевной – несколько прекрасных лет для них обоих, во время которых Славик дарил бы продюсерше свою молодость, а она ему в ответ – итальянские костюмы, хронографы белого золота и приземистые скоростные машины. А если когда-нибудь чувства Славика угаснут, то после развода он по-любому станет на сколько-то килобаксов богаче.
Хотя предполагалось, что с первого же дня романа продюсерша будет поливать дорогого друга деньгами с напором брандспойта, Саврасов не видел в своих планах большой корысти. Какая корысть, что вы?
Ибо он влюбился. И стало невозможно
