белую маску, из-под которой уже видна юная улыбка вторгающейся Весны. Всё и все вокруг начинают пробуждаться от зимней спячки.
Как-то раз, когда я рубил и с топорища у меня соскочил мой топор, и я крепил его, загоняя зелёную ветку орешника, а потом опустил топор в воду, чтобы древесина набухла, я краем глаза увидел, как со склонённой ветки в воду скользнула полосатая большая змея. Она всё время наблюдала за мной и потом залегла на дне пруда, не чувствуя никакого дискомфорта и так и пролежала, не шевелясь, всё время, пока я правили свой топор, не м енее четверти часа. Похоже, она находилась ещё в лёгкой зимней дрёме, и это состояние нисколько не мешало её благоденствию.
Я подумал тогда, сколь эта змея схожа с бедными двуногими, довольствуясь имеющимся, вот так же и люди принуждены довольствоваться тем, чем обладают.
Мне всегда казалось, что и люди точно по такой же стезе довольствуются своим теперешним жалким положением; а если бы они в высокой степени подчинялись пробуждающей силе всевластной весны, то наверняка поднялись бы к высотам более одухотворенной жизни. Раньше, когда я ранним утром выходил на прогулку, мне на тропинке то и дело попадались змеи, одни, казалось, совсем окоченевшие, другие частично окочевшие и застывшие – живущие ожиданием, что Солнце скоро согреет, оживит и пробудит их к новой жизни. Первого апреля начались дожди и они сразу растопили лед. Густой туман не уходил всю первую половину дня, и стоя в молочном мареве, я слышал, как отставший от стаи дикий гусь пытался отыскать дорогу над прудом и отчаянно гоготал, словно потерявшийся Дух Туманного Царства.
А я, почти не размышляя ни о чём, своим одним единственным узким топором рубил и рубил сосновый лес на стояки и стропила, почти забыв об этом неустойчивом мире и его учёной странности, рубил и рубил, тихонько напевая про себя свои запретные песни, рубил и рубил.
Так я несколько дней валил и рубил лес на стойки и стропила, и все это
одним узким топором, без особо ученых или сколько-нибудь законченных
мыслей в голове, весело напевая про себя:
Хвались, что знаешь дело,
Но счастье улетело,
Науки и искусства,
Приколы, шутки, чувства.
Ночью тёмною и днесь
Ветерок гоняет здесь.
Главные бревна вырубались мной в шесть квадратных дюймов, большая часть стоек
обтесывалась лишь с двух сторон, половые доски и стропила обрабатывались только с одной стороны, на другой их стороне я оставлял кору, и они получились много прочнее пиленых и остались такими же прямыми. На конце каждой доски или бруса я делал шипы для надёжного крепления, к тому времени я умудрился обзавестись кое-какими другими инструментами, кроме топора и рубанка. Не скажу, что мой рабочий день в лесной чащобе был слишком утомителен и долог,
