чуть подрагивающим голосом, а перед глазами Зины вставали жуткие картины бунтующего Петрограда: ревущие толпы народа, вдребезги разносившие витрины магазинов, вмёрзшие в Неву трупы людей, голод, холод, неразбериха. Арест самодержца с семьёй.
На этом месте рассказа Зине отчётливо, до последней складочки над бровями, вспомнился облик государя, которого она когда-то лицом к лицу видела на Высочайшей аудиенции. В тот год в Санкт-Петербурге стояло жаркое ветреное лето, запомнившееся звоном колоколов и осиянное радостью о новорождённом цесаревиче. Именно в то лето, сразу после визита к императору, она призналась себе, что неотёсанный деревенский мальчишка Тимка Петров ей, пожалуй, даже нравится.
Когда Ольга Александровна дошла в повествовании до ареста Всеволода и исчезновения Тимофея, Зина ощутила, что не может вымолвить ни слова. Она молча налила себе кипятка, отпила глоток и только тогда решилась спросить:
– Вы знаете, в какой тюрьме их держат? И откуда взялась эта странная записка?
Она снова взяла в руки клочок измятой бумаги и перечитала обнадёживающие строчки.
– В том-то и дело, что мы не знаем, кто передал эту записку. – Ольга Александровна на секунду сделала паузу, припоминая подробности необычайного события. – Серафима стояла в очереди за хлебом, когда почувствовала, что к ней в карман лезет чья-то рука. Она подумала, что это охотники за кошельками, и подняла крик на весь магазин. Люди рядом с ней зашумели, заставили пересчитать деньги. Сима полезла в карман, но обнаружила, что ничего не пропало, наоборот, появилось нечто новое. – Ольга Александровна разгладила пальцами листок: – Сказать по правде, если бы не эта записка, то мы сошли бы с ума. Пётр Сергеевич места себе не находит, но он всё же занят на работе, а нам с Серафимой дома в четырёх стенах совсем беда. Ты знаешь, Зина, самое поразительное, что на следующий день после Севиного ареста к нам пришёл Аполлон Сидорович.
– Библиотекарь? – непроизвольно вырвалось у Зины.
– Именно, – утвердительно кивнула головой Ольга Александровна. – Он сообщил, что Всеволода держат в карцере нашего бывшего особняка. Нынче там организован Революционный совет. Представляешь? Где находится Тимофей, мы, к сожалению точно не знаем, но, судя по записке, можем предположить, что вместе с братом. Пётр Сергеевич хлопочет. Он уже ходил к самому главарю коммунистов господину Ленину. Охарактеризовал его как пренеприятнейшего типа, но старающегося изобразить из себя народного радетеля. Вдруг поможет? Как думаешь?
Зина с сомнением пожала плечами, подумав, что если и есть надежда, то не на господина Ленина, а на Промысл Божий.
Хотя она безмерно устала в дороге, но страшная новость не сразила её, а, напротив, придала энергии. Зина разделась, умылась, кивнула хозяйке поросёнка Дарье, сообщив, что будет теперь тут жить, с безразличием посмотрела на скисшее при этом известии лицо соседки и принялась строить планы относительно освобождения Тимофея.
Зиночка настолько погрузилась в свои
