сжаты в тонкую линию, лицо напряжено, и я понимаю, что он сказал далеко не все. Здесь таится что-то более глубокое, однако я не пытаюсь узнать что-либо еще. У каждого есть право на секреты. Захочет – расскажет сам.
Вместо этого я спрашиваю:
– А нота и ключ?..
– Это символ того, что для меня важнее всего в жизни, – серьезно отвечает он. – Ну или почти всего.
Мы встречаемся взглядами. Он коротко улыбается мне и больше ничего не говорит. Следующие несколько шагов мы проходим в молчании. Не знаю, о чем думает Стас, а я размышляю о его словах. Я давно знаю, что он играет на гитаре, но что музыка имеет для него такое значение, не предполагала. Мне так хочется побольше расспросить его об этом, но он молчит, а я не решаюсь ничего говорить. Наверное, мы еще слишком мало знакомы для того, чтобы слишком уж откровенничать.
– Давно ты их набил? – нарушаю я тишину.
– В день своего восемнадцатилетия, – улыбается он. – Давно хотел, но отец сказал – раньше восемнадцати не смей. Так что я дождался – и вперед.
– И родители не ругали?
– Да нет, – пожимает он плечами. – Сказали, теперь ты уже взрослый, сам разберешься, что делать с собственным телом.
Мне сложно представить подобную реакцию от родителей. Моя мама бы меня убила, сделай я татуировку. Хотя мне порой хочется иметь какой-либо рисунок на теле…
– Вот мой дом, – как раз в этот момент показывает Стас на серую семнадцатиэтажку, возвышающуюся среди маленьких блочных пяти- и девятиэтажек как Гулливер среди лилипутов. Просто так к ней не подойти – она обнесена черным забором с замысловатым орнаментом, на калитке красуется домофон.
– У тебя, смотрю, элитный дом, – полушутя замечаю я, кивая на забор. Стас усмехается:
– Это только внешняя оболочка.
– А на каком этаже ты живешь? – спрашиваю я, потому что правда не знаю. Знаю только номер квартиры, а номер этажа в классных журналах не пишут.
– На девятом, – сообщает Стас. Я вздыхаю:
– Здорово. Я всегда мечтала жить где-нибудь повыше.
– А ты на каком живешь?
– Всего лишь на третьем.
– Зато тебе не грозит сбить ноги в кровь, поднимаясь пешком, если лифт сломается, – замечает Стас с улыбкой. А потом, вдруг смутившись, неловко предлагает: – Хочешь зайти ко мне в гости? Родители на работе, если вдруг ты стесняешься…
Его предложение оказывается для меня полной неожиданностью, и я даже не сразу нахожу что ответить. Хочу ли я к нему в гости? Безусловно, хочу. Однако действительно стесняюсь – не только родителей Стаса, но и его самого. И… мало ли что может произойти в его квартире, если мы будем там наедине? И речь даже не об отсутствии доверия к Стасу. В последние несколько дней я, кажется, перестала доверять сама себе. Кроме того, если я который день подряд приду домой поздно, мама снова взбесится… И я принимаю решение (хоть и не без внутреннего сопротивления):
– Стас, спасибо за приглашение, но не сегодня,
