из кресла при первой же трещине.
– Тогда развернись еще раз, как ты сделала на выходе.
– Ты с ума сошла, – но я слушаюсь, кручу ее в кресле и на максимально возможной скорости довожу до клумб.
Она в восторге, как школьник, которого отпустили с занятий пораньше, потрясает кулаком в воздухе, хватается за подлокотник снова и радостно кричит, когда из-за трещины на дороге ее подкидывает в кресле.
– Довольна? – Я смеюсь и притормаживаю, поворачивая Ба лицом к клумбам ярко-желтых нарциссов, склонившим головки будто в молении, и хору крокусов с лавандовыми шейками.
Я останавливаю кресло у скамейки и подпираю тормоз.
Ба тянется к моей руке, пока я сажусь.
– Да, довольна. – Она улыбается мне, не цветам.
Я легонько жму ее руку и пытаюсь отогнать подступающие слезы. Недолго осталось нашей маленькой семье. Да, расти с женщиной за шестьдесят и за семьдесят в роли матери было тяжело, но она всегда принимала меня полностью, как я есть. Кто будет так относиться ко мне, когда ее не станет? Лиза? Остин?
Может, это мой страх потери мутит воды моей фантазии и создает в голове радушную компанию мертвых писателей?
Я указываю на цветы.
– Похоже, и в таком месте жизнь не запретить.
– Хм. Да. – Ба смотрит на клумбы, в основном еще спящие под покровом прошлогодней смерти. Она протягивает хрупкую руку к ближайшему нарциссу. – Сады так себя и ведут, правда? Воплощают красоту в реальность, даже если на них никто не смотрит. Напоминают нам, что все наше человеческое искусство – только отражение чего-то большего. Все сады в мире, наверное, связаны с архетипическим изначальным садом. Осколки рая, разбросанные по миру.
– Красиво, Ба. Ты все еще хороший поэт.
Она еле слышно смеется.
– Может быть. – Ее взгляд обращается ко мне. – Ну а ты и твои истории?
Я отворачиваюсь, смотрю на серо-зеленые стебли ирисов, взрезающих темную землю. Слышно, как первая пчела вьется у цветка.
– Боюсь, у меня нет времени сейчас.
Ба снова выпрямляется, смотрит мне в глаза.
– Чушь несешь и сама это понимаешь, девочка моя. – Она поджимает губы в прямую линию.
– Все в порядке, Ба. Просто я этим баловалась в детстве…
– Не только!
– Ну да, но…
– Так когда она выходит? Вот что мне хотелось бы знать!
– Ба, не так все просто. – Хотя технически могло быть и просто. У меня есть роман, и ничего не мешает мне отправить его в большое плавание…
Только вот у дурацкого бестселлера «Звездный фолиант» сюжет невероятно похож на мой. Если я и опубликую книгу сейчас, меня высмеют за вторичность.
– Глупышка. Конечно, это непросто. Кто сказал, что будет легко? Ты все еще не поняла, что должна вступить в борьбу!
– Какую еще борьбу? – Я сразу же сожалею, что спросила. Она волнуется.
– Борьбу
