Человека никогда не сможет сравниться, взволновали меня до глубины души; под их влиянием я сочиняла песенки, которые распевала на лестнице. Но тут произошло важнейшее событие, которое внезапно прервало течение моей безмятежной жизни. Племянница моей хозяйки, богатая наследница, увезла меня в Лондон; она полюбила меня без памяти, целовала, гладила, и ее ласки так мне понравились, что я, вопреки кошачьим принципам, к ней привязалась. Мы были неразлучны, и я имела случай наблюдать лондонский большой свет в течение зимнего сезона. Там-то я смогла изучить развращенность английских нравов, затронувшую даже Животных, и узнать, что такое cant[230], ненавистный лорду Байрону и причинивший мне столько же страданий, сколько и ему, хотя я, в отличие от него, не сумела опубликовать плоды моих досугов.
Молчание мое придало ему храбрости, и он вскричал: «Киска моя!»
Арабелла[231], моя хозяйка, была молодая особа, каких много в Англии: она никак не могла решить, какой муж ей нужен. Абсолютная свобода, предоставляемая девицам в выборе Мужчины, лишает их рассудка, тем более что они помнят о строгости английских нравов, не допускающих никаких вольностей после свадьбы. Я и думать не могла, что лондонские Кошки переняли эти строгие правила, что мне однажды предстоит стать жертвой английских законов и предстать перед судом жестоких и страшных Doctors commons[232]. Арабелла очень приветливо встречала всех Мужчин, которых с нею знакомили, и каждый мог льстить себя надеждой, что именно он женится на этой красивой девице; однако когда дело подходило к концу, она отыскивала предлоги для разрыва, что, должна признаться, казалось мне не слишком приличным. «Выйти за Мужчину с кривыми ногами! ни за что на свете! – говорила она об одном. – А у того коротышки нос курносый». Что до меня, я вообще не интересовалась Мужчинами и не могла понять, как можно основывать свой выбор на особенностях сугубо физических.
И вот однажды один старый пэр Англии увидел меня и сказал Арабелле: «У вас прелестная Кошка, она похожа на вас, такая же белая и юная; ей нужен муж; у меня есть роскошный ангорский Кот; позвольте мне ей его представить».
Три дня спустя пэр привез с собой Котофея – прекраснейшего из всех, какие только водились в палате Лордов. Пуф[233] был черной масти, с великолепными зелено-желтыми глазами, которые смотрели холодно и надменно. Пушистый хвост с желтыми полосками доставал до полу. Должно быть, сей Котофей происходил из австрийского императорского дома, ибо, как видите, сохранял верность его цветам[234]. Манеры его обличали Кота, не однажды бывавшего при дворе и в большом свете. Он так свято чтил приличия, что на публике не позволил бы себе даже почесать голову лапой. Пуф много путешествовал и бывал на континенте. Наконец, он был так замечательно красив, что, говорят, удостоился даже ласк английской королевы. Я в своей
Лицемерие, ханжество (
Любимое Бальзаком английское имя – его носит самая соблазнительная англичанка «Человеческой комедии», леди Дадли.
Судебное учреждение в Англии, специализировавшееся на гражданских, в частности бракоразводных, делах; в XIX веке слыло устаревшим.
От английского puff – розыгрыш; по-английски слово это произносится как паф, но транскрипция «пуф» предпочтительнее, потому что ее использовали русские литераторы первой половины XIX века; см. «Лекции доктора Пуфа» В. Ф. Одоевского (1844–1845) или «торговые приманки, известные под названием пуфов» в «Москве и москвичах» Загоскина (1842–1850). Во французской журналистике слово puff стало популярным на рубеже 1830–1840-х годов и употреблялось, как правило, в связи с рекламой: Жюль Жанен, посвятивший ему пространную статью в газете «Журналь де Деба» 7 января 1839 года, определяет его как «рекламное объявление, доведенное до крайней степени крикливости»; сам Бальзак в «Монографии о парижской прессе» (1843) назвал «пуф» новейшим синонимом газетной утки, то есть рассказа о вымышленном происшествии, а в книге Гранвиля «Иной мир» (1844) один из персонажей, доктор Пуф (племянник главного плута французской литературы того времени, Робера Макера), женится на Рекламе. Вообще-то почтенный супруг Красотки менее всего походит на рекламного агента, однако внешность его не соответствовала реальным возможностям и в этом смысле он оказался вполне достоин своего имени.
Флаг Австрийской империи состоит из черной и желтой горизонтальных полос.
