а разговаривала с музыкой, позволяя ей направлять себя через каждый шаг. Рядом с ней Рейлин пыталась следовать за каждым движением, но её попытки казались не столь уверенными и свободными. Она чувствовала, как напряжение заставляет мышцы дрожать, а ум – забывать простейшие па. Каждый раз, когда она теряла равновесие или выполняла движение не так, как надо, мама ненадолго останавливалась, чтобы исправить ошибку, но в её глазах не было разочарования – только понимание и терпение. Однако когда взгляд мамы переходил на Софи, он наполнялся гордостью и восхищением. Рейлин видела это и ощущала, как в её груди растёт комок обиды и неуверенности в себе.
Мама никогда не говорила вслух о разнице в их талантах, но Рейлин чувствовала то молчаливое признание: Софи была рождена для балета, а она – нет.
~
– Рейлин? – взволнованный тон доктора нарушил окутавшую их тишину.
– Извините, доктор, у меня внезапно разболелась голова. Мы можем продолжить позже? – воспоминания, которые она пыталась извлечь на поверхность, внезапно обрушились на неё, вызвав острую головную боль.
– Тебе стоит отдохнуть. Я провожу тебя обратно в палату, – взгляд доктора, полный понимания и сочувствия, скользнул по её лицу, когда он аккуратно приподнял галстук, лежащий на утончённых ключицах. Девушка, глядя на него мгновенно кивнула, давая понять, что готова довериться ему снова. Уильям, с лёгкостью и осторожностью, повязал шелковую ткань обратно на глаза пациентки. Он сделал это так нежно, что само действие казалось похожим на невидимое объятие, обещание защиты от бурь воспоминаний, которые она переживала.
– Готова? Мы пойдём медленно, – доктор, поддерживая пациентку за локоть, начал вести её обратно к палате. – К слову, Рейлин, я видел твой утренний танец с Лисандром. Это было… впечатляюще, – он старался сохранить нейтралитет, однако в его голосе звучала едва уловимая напряженность.
– Я уже решила, что мои глаза играют со мной злую шутку, а вы и вправду наблюдали… – Уильям замер на мгновение, словно выбирая правильные слова.
– Да, ты танцевала прекрасно. Но, честно признаться, я не думал, что ты знакома с тем молодым офицером.
– Это произошло совершенно случайно.
– Вот как, – они молча прошли оставшийся путь назад, окруженные только звуками собственных шагов и скрипом старых полов. Эта тишина была полна невысказанных мыслей и чувств, создавая между ними особую атмосферу, не требующую никаких слов.
– Как ты себя чувствуешь? – наконец нарушив затянувшееся молчание, Уильям обратился к ней.
– Гораздо лучше, благодарю вас, – после их возвращения в палату, Уильям осторожно снял галстук с глаз девушки, и она, разглядывая лицо доктора, устало расположилась на краю кровати.
– Пришло время вернуть это на место, – он аккуратно расправил аксессуар, придавая ему первоначальную форму, и затем, с лёгкостью и изяществом, которые были ему свойственны даже
