шуточного предупреждения.
– Да, ведь медсестры не перестают пичкать меня транквилизаторами. Боятся что наврежу… как нелепо, – Рейлин попыталась скрыть свою обеспокоенность под маской иронии, намекая на недовольство такими методами. Её взгляд потускнел, словно из него улетучилась часть жизненной силы, когда она поднимала эту тему.
– Это стандартная практика здесь.
– В самом деле?
– Да, я не стану врать. Тем не менее, моя задача здесь – продолжить твоё лечение. Ты готова вместе со мной разобраться в том, что тебя беспокоит?
– Доктор… когда же вы наконец меня услышите? Я уже не раз говорила, что чувствую себя абсолютно нормальной. Мне не требуется ваше лечение, – голос Рейлин был полон усталости, она выглядела измученной постоянным повторением одного и того же, пытаясь пробиться через непонимание доктора.
– Скажем так, что недуг не ощущается из-за препаратов, которые тебе регулярно ставят. И если ты не готова работать со мной, возможно, стоит задуматься о других методах лечения, которые предложит мой коллега? – но девушка не понаслышке была знакома с "альтернативными методами" его коллег, прекрасно понимая, что доктор намекает на электрошоковую терапию. Одна лишь мысль об этом наполняла пациентку тревогой, вынуждая её отрицательно покачать головой.
– Понимаю твои опасения, Рейлин. Такая реакция вполне объяснима для кого-то в твоём положении. Но давай попробуем взглянуть на это с другой стороны. Твоя убежденность в отсутствии проблем – это отлично, это первый шаг к выздоровлению.
Девушка, хотя и оставалась настороже, но она не могла отрицать, что слова доктора Уильяма вносили в её душу некий покой. Было очевидно, что он действительно стремился помочь, в отличие от других, кто видел в ней лишь очередной номер в своем графике.
В её воспоминаниях всплыли мрачные образы первых дней лечения, когда врачи обращались к девушке совершенно безразлично. Они не проявляли никакого интереса к пациентке, ведя процедуры в полном молчании, словно те были пытками. Доктор Уильям же вел себя совершенно иначе – он старался установить контакт, проявлял заботу и понимание. И с того момента, как начались их сессии, Рейлин больше не подвергалась процедурам электрошоковой терапии, которые всегда сопровождались невыносимыми головными болями.
– Попробуем… – её голос дрогнул, в нём слышались отголоски надежды смешанной с сомнениями.
– Ты всё ещё слышишь голоса в голове?
– Нет, ничего не слышу. И, кажется, вы меня неправильно поняли, доктор, – Уильям на момент задумался, а затем начал уверенно что-то записывать в блокнот.
– О чём ты думаешь в эти дни?
– Кажется, что все окружающие меня люди сговорились против меня, – сказала она, скрестив руки на груди. Данная поза выражала защиту, словно между ней и миром воздвиглась невидимая стена.
–
