себе остатки спокойствия. – Я обязательно найду выход из этой клетки, чего бы мне этого не стоило.
– Рей, хочешь присоединиться к нашей партии в карты? Все уже собрались, а свободных мест почти не осталось, – голос подруги заставил Рейлин вздрогнуть, когда он донёсся сквозь приоткрытую дверь. На фоне своих раздумий о побеге, она совсем не заметила, как Мартиша уселась на край её кровати, вглядываясь в неё с надеждой на ответ.
– А? Извини, конечно… пошли.
– Подожди, ты о чём так задумалась? – Мартиша прищурилась, замечая нехарактерную задумчивость подруги.
– Да так, размышляю над планом побега, – с лёгкой улыбкой попыталась отшутиться девушка, однако в ответ последовало лишь затяжное молчание. – Что с тобой? Это была шутка, а ты поникла сразу.
– Просто… я тоже об этом думаю. И если ты захочешь, совсем скоро можем попытаться осуществить мой план побега, – тихо прошептала Мартиша.
– Ты серьёзно? Не могу поверить, что ты на такое способна. Надеюсь, не придётся отравлять охранников?
– Отравлять охранников? Ты и вправду обладаешь бурной фантазией, Рей, – они обе посмеялись над её предположением, после чего Мартиша продолжила: – Представь, у решётки на моём окне отсутствует несколько шурупов. Она уже довольно шаткая, понимаешь?
– Ты хочешь открутить оставшиеся шурупы и сбежать через окно? А тебя не пугает высота в четыре этажа? Мы рискуем поломать себе все кости.
– Тише, тише ты… это решаемый вопрос. Дай мне время подумать над деталями, – Мартиша делала вид, что говорит о чём-то повседневном, но глаза её сверкали заговорщически, предвещая нечто захватывающее.
– Ладно… – Мартиша всегда казалась веселой и жизнерадостной девушкой. И она так же как и Рейлин считала, что находилась в лечебнице по чужой ошибке. Она редко вдавалась в подробности своей истории, но когда-то упомянула, что родители не одобрили её увлечение к новой религии и отправили в дом покоя, дабы та пересмотрела свои убеждения и вернулась в католическую церковь. – Кстати говоря, ты знаешь, почему тем людям разрешено гулять снаружи?
– Слышала я, что они здесь уже долгие годы. Им поставили окончательные диагнозы, и сессии с ними проводятся крайне редко. А мы здесь относительно недавно.
– Недавно? Я тут восемь месяцев уже как взаперти, ей богу, – с тяжелым вздохом она осознала, сколько времени провела в этих стенах.
– А я уже почти два года. Но что это меняет? Похоже, наш срок здесь ещё не считается достаточно продолжительным, – подруга лишь пожала плечами.
– Звучит так, будто ты с этим смирилась.
– Нет, я не смирилась. Просто уверена, что мой срок здесь не будет долгим.
– Было бы замечательно… – с лёгкой улыбкой Рейлин встала с кровати и потянула за собой подругу. – Ладно, давай покажем тем неучам, как нужно
