и стояла такая тишина – спальня Алекс и Сэма находилась в дальнем конце коридора.
– Что это вы тут делаете? – радостно улыбнулась Алекс няне и своей дочурке. Еще раз подумав, что Аннабель определенно самая хорошенькая девочка на свете. На фоне темного мрамора ванной волосы ее светились, словно огонь маяка на далеком берегу.
– Ш-ш-ш, – серьезно сказала Аннабель, приложив палец к губам. – Русалки не разговаривают.
– Так ты русалка? – притворилась удивленной Алекс.
– Ну конечно! Кармен сказала, если я позволю ей сегодня помыть мне голову, то смогу помыться в твоей ванне и взять твою пену, – таким же серьезным голосом сказала Аннабель.
Кармен смущенно улыбнулась, и Алекс рассмеялась. Аннабель обожала сделки, и Кармен так же легко, как Алекс и Сэм, поддавалась на все ее уловки. Ради справедливости стоит заметить, что избалованным ребенком Аннабель не была – просто прекрасно знала, что все вокруг ее боготворят.
– А что, если я залезу к тебе в ванну и мы обе вымоем голову? – предложила Алекс. Ей все равно нужно было успеть принять душ до прихода Сэма.
– Давай, – подумав с минуту, согласилась Аннабель. Она терпеть не могла, когда ей мыли голову шампунем, но на этот раз, похоже, смирилась с неизбежным. Алекс сняла свой костюм и туфли на каблуке. Кармен отправилась готовить ужин, а Аннабель продолжала изображать из себя русалку. Через минуту ее мать к ней присоединилась, и обе женщины – большая и маленькая – завели важную беседу обо всем на свете. Аннабель очень гордилась тем, что ее мама адвокат, а папа – «инвестиционный капиталист», как говорила Алекс, объясняя дочери, что он вроде банкира, то есть вкладывает деньги людей в какое-то дело. Сам папа рассказывал о своей работе не совсем так, но Аннабель такое объяснение устраивало вполне. А мама, как было известно девочке, ходила в суд и спорила там с судьей, но не отправляла людей в тюрьму.
– Чем ты сегодня занималась? – спросила Алекс, с удовольствием опустившись в горячую воду, покрытую пузырьками пены. После тяжелого дня в офисе она и впрямь чувствовала себя русалкой, выброшенной на берег.
– Всем понемногу, – ответила Аннабель, довольно глядя на свою мать. Залезая в ванну, Алекс чмокнула ее в лоб.
– Что-нибудь интересное было в садике? – спросила Алекс.
– Ничего особенного. Правда, мы ели лягушек.
– Вы ели лягушек? – удивилась Алекс. – Неужели настоящих?
Не могли же дети есть настоящих лягушек?!
– Зеленых. С черными глазами и волосами из кокоса, – улыбнулась Аннабель.
«Волосы из кокоса» – какой красочный намек. И как только Алекс жила без своей дочурки столько времени!
– В смысле, пирожные? – спросила она.
– Угу. Бобби Бронштейн принес. У него сегодня был день рождения, – ответила Аннабель.
– Ой, как здорово!
– А
