двери. Целый день я наблюдал за коридором и, наконец, дождался, когда появилась Марго.
Лёгкими быстрыми шагами она прошлась по коридору и скрылась в соседнем номере. Я выждал несколько минут и постучался. Не открывая дверь, она спросила:
– Что вам угодно?
Я приосанился, набрал силу в голос и бодро произнёс по-немецки:
– Вам посылка, фрау Марго.
Она замешкалась.
– Оставьте на ресепшене.
Я добродушно усмехнулся, представив, как она борется с любопытством.
– Это щенок. Фрау Марго! Я не могу его оставить на ресепшене.
За дверью наступила тишина. Я улыбался, уверенный в том, что она откроет. Иначе быть не могло. Марго клевала на всё, что могло доставить ей яркие впечатления и неизгладимые ощущения.
Она открыла, и передо мной предстала розовато-лиловая дева. Прекрасная и сочная. И страшно сексапильная, как с картины Модильяни.
– Марго!
Она молчала.
Я занервничал. Размяк, распустился, рассыпался и забормотал невнятно:
– Это… этот самый… Голддаст. Золотистый йоркширский терьер.
Марго смешливо сморщила носик.
– Какая прелесть!
Она подхватила коробку и закружилась по комнате.
– Я назову его Михой. В честь тебя. Не возражаешь?
– Не возражаю, – согласился я и неопределённо пожал плечами. Пусть будет Миха. Тоже кобель.
Марго внешне изменилась. Это была уже не та девчонка, что дралась с гопниками, а взрослая деловая женщина, влиятельная личность, видный политический деятель. Её красота была филигранно ухожена и заключена в дорогую оправу, как того заслуживал редкостной чистоты бриллиант.
Мною охватила конфузность: а я кто такой? Всё тот же помятый службист с есенинский вихрастым чубом.
Марго поставила коробку на пол. Я отодвинул её ногой. Мы стояли друг против друга и молчали. Пока я думал о своём, Марго читала мои мысли. – Ты помнишь Макса?
Марго отвела глаза. Я усилил давление.
– Ты знаешь, от чего умер Макс?
Её лицо сделалось непроницаемым.
– Ты имеешь отношение к смерти Макса?
Она поёжилась.
– Ты убила Макса?
– Нет! Не убивала!
Я поверил. Конечно, поверил. Не мог не поверить, потому что любил. Потому что любовь слепа и доверчива, и наивна, как дитя.
Марго опустилась в кресло и закрыла глаза рукой.
– Макс нужен был живым. Мне поручено было взять и доставить его на корабль. Он сам себя убил. Он нарушил наши планы.
– Как он мог себя убить? В пистолете не было патронов.
– Были. Пять патронов он потратил на то, чтобы разогнать гопников. Один оставил для себя, для своей собственной смерти.
– Зачем он это сделал?
– Не
