просматривал документы.
Кларк тем временем вытащил кожаный, видавший виды бумажник, положил его на край стола и раскрыл так небрежно, что все его содержимое посыпалось на пол. Чего только не хранил в своей необъятной утробе этот солдатский бумажник: вырезки из газет времен Отечественной войны, выписки из приказов Главнокомандующего об объявлении благодарности за отличия, письма, какие-то справки, почтовые квитанции, гребенку с зеркальцем, деньги, орденскую книжку, фотографию красивой девушки в украинском костюме, с лентами в толстых русых косах.
Подбирая с пола содержимое бумажника, Кларк улыбался:
– Извиняюсь, товарищи!.. Это я на радостях все свое барахлишко вывернул… Один момент!
– Почему без погон? – строго спросил пограничник. – Прошу предъявить документы!..
– Документы? Пожалуйста!
Кларк нагнулся, взял с пола пачку бумаг, протянул лейтенанту.
– Читайте, там сказано, почему старшина Иван Белограй без погон. Отвоевался! Отслужил честно и благородно, дай бог всякому.
– Когда вы получили пропуск в пограничную зону? – спросил лейтенант.
– Когда?.. Так там же все ясно, по-русски написано. Читайте! Пятого марта сего года.
– Кончается срок действия вашего пропуска. У вас в запасе всего одна неделя.
– Не беспокойтесь, товарищ лейтенант! Продлим, если… если нам не дадут поворот от ворот.
Пограничник положил на край стола бумаги.
– Каким поездом приехали?
– Да этим самым, московским.
– Билет сохранился?
– Билет? Можно и билет. Вот! – Кларк вытряхнул из платка кусочек картона. – Москва – Явор. Годность – трое суток… Стоимость…
– Советую, товарищ, пойти в гостиницу и лечь спать, – сказал на прощанье лейтенант охмелевшему, не в меру разговорчивому демобилизованному старшине.
– Гостиница… А где она?
– Здесь, на вокзале. На третьем этаже.
Лейтенант откозырял и удалился.
Всякий человек, вольно или невольно наблюдавший за Белограем и Воловиком, не мог не подумать, что они вместе ехали в поезде, подружились в дороге и вот теперь ужинают перед разлукой. Именно на это и рассчитывал Кларк.
Диктор объявил по радио, что через полчаса начнется посадка на поезда, следующие в Будапешт и Вену, в Братиславу и Прагу. Старшина-артиллерист с грустью посмотрел на часы, вздохнул.
– Жалко.
– Чего тебе жалко? – спросил Кларк, не подозревая о том, какой опасный последует ответ, во многом решивший его судьбу.
– Только познакомились, а уже надо разлучаться. Вот и жалко. Удивляюсь, Иван: всего один час знаю тебя, а нравишься так, вроде мы с тобой всю жизнь дружили. Чем приворожил?
– Э, есть такое заветное средство. Только не скажу, какое. И не выпытывай. Давай лучше выпьем. Последнюю! – Кларк налил в кружку пива, разбавил его слегка водкой, чокнулся со старшиной. Проделывая все это, он незаметно
