стеснялся взрослого гостя. Коренев вообще редко разговаривал с детьми: детство свое он помнил неясно, а уже в последних классах гимназии и в университете читал только научные книги, и ему некогда было тратить дорогое время на пустяки. С этим братом Нины Алексеевны он за всё время, кажется, даже ни разу не разговаривал, кроме тех случаев, когда тот встречал его в передней и просил подарить то мячик, то прыгающую лягушку, то настоящий аэроплан, который он видел у соседнего мальчика Саши. И, сидя некоторое время молча против этого мальчугана, Николай Андреевич думал про себя:
– Как курьезны эти дети со своей наивностью, переплетенной с удивительно ясной и свежей логикой! Они всегда поэты, всегда фантазеры, но у них вместе с тем поразительный интеллект, который ведет мышление не тусклыми пошлыми зигзагами взрослого человека, а по резво прямой линии, как идет луч света среди дрожащих пылинок туманной среды. И быть может эта прямолинейность, эта первичная форма логики наиболее верна в познании истины? Может быть философ, трактующий мировые вопросы, должен восстановить эту детскую логику, это детское отношение к миру, когда всё кажется одинаково простым, и когда всё в то же время так удивительно и так непонятно? И потом эта всем известная детская правдивость…
Коренев внимательно поглядел на мальчика, затем задумался, кивнул с улыбкой головой в ответ на пришедшую ему в голову удачную мысль и сказал непринужденным тоном:
– Петя, а ты любишь игрушечные паровозы?
Петя просиял.
– А что? Вы мне хотите купить?
– Да. Если только ты будешь хорошим мальчиком и скажешь мне правду, когда я тебя буду спрашивать.
– А паровоз будет сам ходить?
– Да, сам. Только ты обязан сказать всё, что я тебя спрошу. Хорошо?
– Хорошо… А рельсы тоже будут? Как у Коли?
– Все будет. Ну, теперь скажи мне: часто твоя сестра уходит из дому гулять?
– Часто… А свистеть паровоз будет?
– Будет, будет. Да ты, смотри, слушай, что я говорю, а то не получишь ничего. Скажи: к Нине приходят в гости молодые люди?
– Приходят. Много приходит.
– Все мужчины?
– Мужчины. Много мужчин.
– А красивые? Молодые?
– Ух, очень красивые… Только вы и вагоны купите, а то разве можно пускать один паровоз без вагонов? Так не бывает на самом деле.
– Ладно, ладно. А Нина с этими мужчинами целуется, а? Ты не видел случайно?
– Нина? Ого, еще как. Нина всех целует. Она любит мужчин целовать.
– А ночью, ты не замечал, никто к ней не приходил из мужчин?
– Конечно, приходил.
– Ты сам видел? Ты, наверно, не спал и смотрел из своей спальни?
– Да, я смотрел. Я всё видел. Он такой страшный. И хвост у него есть.
– Ну, это глупости. Какой там хвост!.. И что же… Она с ним целовалась?
– Как еще целовалась!
– А потом… Ну, а потом что?
Голос
