и ужин круглый год, кирпичный и известковый рай, где все вокруг забавлялось, а не работало. «Ого! – сказал комитет, приняв при этом весьма глубокомысленный вид, – мы должны все это прекратить и привести в надлежащий порядок в самом непродолжительном времени». И комитет установил правило, чтобы бедные люди выбирали одно из двух (комитет не хотел их принуждать, нет, не хотел): они должны были подчиниться постепенному процессу голодания или быть готовыми к тому, что их моментально выселят прочь. С этою целью комитет заключил контракт с водовозами о доставке неограниченного количества воды, а с торговцами мукой о доставке в известные сроки небольшого количества овсяной крупы; затем назначил три раза в день жидкую кашицу – с луком два раза в неделю и с половиной обычной булки по воскресеньям. Но особенно много мудрых и человечных правил установил комитет по отношению к женщинам, хотя я не нахожу надобности перечислять их. Женатых бедняков решено было разводить с целью уменьшения лишних судебных издержек, и вместо того, чтобы заставить человека содержать свою семью, ее отнимали у него, оставляя его холостяком. Нечего и говорить, сколько просьб о помощи в результате этих двух правил возникло бы во всех классах общества, не будь это связано с домом призрения, но члены комитета, как люди проницательные, все это предусмотрели и позаботились об устранении этого затруднения. Пособие было тесно связано с домом призрения и жидкой кашицей, и это отпугивало народ.
Месяцев через шесть после того, как Оливера перевели в дом призрения, эта новая система была уже в полном ходу. Сначала расходы увеличились вследствие больших издержек на гробовщика и необходимости перешивать платья для бедняков, так как они становились для них слишком свободными и длинными, болтаясь на их телах, сильно исхудавших после одной-двух недель питания жидкой кашицей. Число жителей дома призрения, а также нищих, значительно уменьшилось, и комитет ликовал.
Комната, в которой кормили мальчиков, представляла собою большой зал с медным котлом в одном его конце. Из этого котла в назначенное для приема пищи время раздавали кашицу смотритель в белом переднике и две женщины, его помощницы. Каждый мальчик получал всего только одну мисочку этого угощения, но не более, за исключением дней больших празднеств, когда кашицы давали на две унции больше, и к ней четверть порции хлеба. Миски никогда не мыли; мальчики скребли их ложками до тех пор, пока они снова не начинали блестеть. По окончании этой операции, которая никогда не продолжалась долго, потому что ложки были одинаковой величины с мисками, ребята сидели, устремив жадные взоры на котел. Дети не прочь были съесть его со всеми кирпичами, которыми он обложен, и в то же время старательно сосали свои пальцы в надежде найти остатки каши, которая нечаянно могла попасть на них. Мальчики всегда отличаются хорошим аппетитом. Оливер Твист и его товарищи уже три месяца переносили муки медленного голодания и в конце концов дошли до такого ужасного состояния от голода, что один мальчик, который был очень высокого роста для своих лет и никогда до сих пор не подвергался ничему подобному,
