Гораздо моложе меня. Твои родители живы, и для вас еще не все потеряно.
– Не заставляй меня чувствовать себя хуже, Эльза, прошу.
– Я и не пытаюсь, просто я подумала: будет справедливо напомнить тебе, что у нас есть кое-что общее, но вот мне-то уже не исправить своих ошибок. Моя мать умерла.
– Как она умерла?
– В автокатастрофе, вместе с одним из своих ненормальных друзей.
Дэвид наклонился и похлопал Эльзу по руке:
– Быстрая смерть. Уверен, она ничего не почувствовала.
– Ты такой добрый парень, Дэвид, – дрожащим голосом произнесла она. – Допивай кофе, и мы пойдем исследовать Калатриаду. А потом за обедом я расскажу тебе о своих проблемах, и ты дашь мне совет.
– Ты не обязана ничего рассказывать, знаешь ли, – сказал он.
– Мне так приятственно, Дэвид, – улыбнулась она.
– Ну и где твое так называемое милое местечко? – проворчал Шейн, прежде чем его внимание привлек шумный бар, мимо которого они шли. – Может, здесь будет нормально, – кивнул он.
Это было совсем не то место, где она могла бы сообщить ему свою новость, поэтому Фиона отказалась от обсуждения.
– Дороговато, цены рассчитаны на туристов, – сказала она.
И это решило проблему. Они направились к рыбному ресторану на мысе.
Андреас сидел со своим братом в полицейском участке. Стол Йоргиса был завален отчетами об аварии. Его телефон звонил не переставая. Наконец наступило временное затишье.
– Я написал Адони сегодня, – медленно произнес Андреас.
– Хорошо, очень хорошо, – проговорил Йоргис через некоторое время.
– Я не извинялся, ничего подобного.
– Нет, конечно нет, – согласился Йоргис.
– Потому что мне не за что извиняться. Ты это знаешь.
– Знаю-знаю.
Йоргису не нужно было спрашивать, почему его брат написал давно уехавшему сыну в Чикаго. Он и так это понимал.
А написал он потому, что смерть Маноса и остальных людей на яхте показала им, насколько коротка жизнь. Вот и все.
Томас миновал телевизионщиков и фотографов на площади рядом с гаванью. Хоть он и полагал, что работа есть работа, но чем-то они напоминали ему рой насекомых. Наверное, тем, что они роились не там, где людям было весело и уютно, а только там, где произошло несчастье.
Он думал об Эльзе, той златовласой немецкой красавице. Она с большим пренебрежением воспринимала свою роль во всем этом. Он гадал, куда она ехала сегодня на такси. А может, она даже знала тех немецких тележурналистов, окруживших гавань. В Греции отдыхало множество немцев, два немецких гражданина оказались даже в числе погибших с яхты Маноса. Но когда он поискал глазами Эльзу, то нигде ее не увидел. Вероятно, она еще не вернулась в деревню. И он продолжил свой путь в ресторанчик на мысе.
Дэвид и Эльза слонялись по руинам храма. Кроме них, здесь не было ни одного посетителя.
Пожилой гид взял с них
