распахнула глаза шире.
– Может, так оно и есть, но не будем об этом сейчас, – продолжала Эльза. – Ты слишком устала и перенервничала, чтобы хоть кого-то слушать. Отдыхай. Поговорим позже, у нас полно времени.
– А ты?
– А я посижу здесь, посмотрю на горы, – ответила Эльза.
К своему изумлению, Фиона почувствовала, как ее веки тяжелеют. Вскоре ее дыхание стало глубже.
Эльза сидела в маленьком плетеном кресле и смотрела, как тени опускаются на долину.
Этим вечером шел дождь, застилая собой звездное покрывало.
– Ты играешь в шахматы, Томас? – спросил Дэвид.
– Да, но плохо, – признался Томас.
– Я тоже, однако у меня тут карманный шахматный набор, не хочешь сыграть? Обещаю многого не ждать.
Томаса, судя по его виду, что-то беспокоило, но говорить об этом начистоту он не хотел. К счастью, подвернулись шахматы.
Они переставили столик к окну, и к тому моменту, когда на мир опустились ночные тени и начался ливень, игра уже шла вовсю.
Ирини постучалась в оба номера.
Из-за слишком сильного дождя ужин на улице отменяется, сказала она, но постояльцы могут остаться в отеле и поесть у окна с видом на площадь. Обсуждать огромный синяк, который начал проступать на лице Фионы, хозяйка не стала.
Их компания прошла к столу, накрытому сине-желтой клетчатой скатертью. Старички в углу по-прежнему играли в нарды, стуча фишками и кубиками, ну а гости принялись за кебабы и салат, с гордостью выставленные Ирини.
– Ореа, поли́, поли кала́! – сказал Дэвид. – Замечательно, очень, очень хорошо!
Усталое лицо Ирини озарила широкая улыбка. Ей, должно быть, всего сорок, а то и меньше, подумала Эльза. Жизни как таковой у нее не было, но рядом с ней хотя бы были люди, которых она знала и любила, а вдобавок теперь еще и четверо постояльцев нахваливали ее простую еду, уверяя, что все очень вкусно.
Когда-то Эльзе казалось, будто ей ведомо все на свете. Она бы Ирини тоже рассказала, как правильно жить. Но теперь от ее уверенности не осталось и следа. Вдруг этой женщине и впрямь жилось счастливо в этой славной деревушке в окружении моря и гор. Один из игроков в нарды вполне мог быть ее мужем, другой – ее отцом. И, судя по детским вещам на бельевой веревке, у Ирини могла быть семья, могли быть дети, которые знали здесь всех жителей.
Напрашивался вывод: оставаться здесь для нее было лучше, чем искать ярких красок в каком-нибудь Чикаго, как это сделал сын Андреаса.
Эльза вздохнула. До чего проще было бы, будь все однозначно. Прежняя Эльза посоветовала бы Фионе повнимательнее взглянуть на Шейна и осознать, что он никогда не полюбит ни ее, ни, наверное, вообще кого-либо. И что Фионе стоит рассмотреть вопрос беременности от Шейна со всех возможных сторон, пока еще не поздно, пускай женщины и не должны советовать друг другу аборт. Однако сейчас Эльза вообще не знала, как поступить.
Тут
