одну из эльфийских песен, исполнить которую было не так-то просто: требовался хорошо поставленный голос и практически идеальный слух.
Голос ее, сильный, насыщенный, чуть низковатый, разлился бурным потоком, отразился эхом от стен. Риане казалось, что она вложила в пение всю свою душу.
Эльфы в зале переглянулись. Кто-то шепнул соседу, нарочито так, чтобы услышало не только чуткое эльфийское острое ухо, но и самое обыкновенное, человеческое:
– Принцесса, а голос, как у коровы…
У Рианы от обиды слезы навернулись на глаза. Она готова была разрыдаться, но этого нельзя было допустить категорически. Принцесса метнулась взглядом по лицам сестер. Селина улыбалась – она стояла далеко, ничегошеньки не услышала, и ей явно казалось, что все идет своим чередом. А вот Гелена, кажется, неладное уже почуяла и смотрела волчицей.
В глаза матери бедная Риана не рискнула взглянуть…
Под вялые хлопки она вернулась на свое место, убеждая себя, что все еще не кончено, но в то же время страстно желая, чтобы они уехали отсюда немедленно. Ах, как бы было хорошо, чтобы мама сейчас встала и отвесила пощечину и женишку, смотревшему с брезгливой миной, и его отцу, и всем этим напыщенным, разряженным насмешникам! Но мама так никогда не поступит. Она королева. Ей нужны дипломатические отношения с Эльфанором, она так жаждала этой помолвки.
Риана не помнила, как дошла до своих покоев, и застыла у двери, услышав голос сестры:
– Ну и привереды, голос некрасивый, а что, всем пищать, что ли, как… – Гелена не договорила.
– Правда, так и сказали? – раздался робкий голосок Селины.
– Даже специально громче говорить стали, знали, что мне все слышно, – закипятилась Гелена. – Волосы им не понравились, ненатурально, видишь ли!
Риана все же вошла и тут же рухнула на ковер.
Сестры всполошились, а приехавшие с ними горничные быстро привели бедняжку в чувство.
В Хетапль они вернулись на следующий день. Мать не произнесла ни слова, но Риана вся сжималась от давившего камнем на плечи чувства вины.
И весь дворец шептался. Слуги, всегда знающие все о своих господах, бросали украдкой любопытные, а порой и полные жалости взгляды. И эта жалость казалась особенно унизительной. Риана высоко держала голову, делая вид, что ничего не произошло. Вдруг случится чудо, эльфийский владыка сурово отчитает своего сына и тот пришлет письмо с извинениями, брак все же состоится, мама будет счастлива…
А вот Риана – нет. Никогда ей не быть счастливой, выйди она замуж за принца Эльдариона.
Возвращаясь с очередного благотворительного визита, куда Риана сопровождала мать, она все же решилась заговорить с королевой, сердито поджимавшей губы и хмурившей брови.
– Матушка, – произнесла она, собрав все душевные силы, – там, в Эльфаноре… что… что произошло?
Глаза Ранелии полыхнули гневом:
– Что произошло? Она еще спрашивает!
